Что, если мы утонем - [43]

– Твой МакДрими, сейчас он придет.

– Он не мой МакДрими, – возразила я. И тут же спалилась, дав понять, что знаю, о ком речь… Внезапно я почувствовала непреодолимую потребность все рассказать Киане. О глазах-океанах Сэма, меняющих цвет в зависимости от настроения. О нашем поцелуе, когда он подвозил меня после семинара в анатомичке. Уже от одного воспоминания меня бросало в жар. Я бы хотела подойти к нему и сорвать с его тела чертову униформу, хотела бы оказаться в его объятиях и принимать его поцелуи, пока не перестанет быть больно. Но больно будет всегда. Уж во всяком случае, если пытаться залечивать мои раны будет Сэм Эверет. Ведь каждым своим прикосновением, каждым взглядом он вскрывал их вновь. Видит бог, мне следовало ненавидеть его за это, потому что чем я становилась слабее, тем большим предательством это было по отношению к Остину. А вместе с ним – ко всему, что случилось.

– Лори, я знаю о вас, – сказала Киана, понизив голос, так что мне пришлось напрячься, чтобы услышать ее в этом шуме. – Сэм рассказал Тедди о вашем поцелуе.

Я застыла. Нет… Нет, не может быть. Он не мог.

А собственно, почему нет? Она была его лучшей подругой, он, черт возьми, имел право рассказать ей. Что дало мне повод думать, что для него это ничего не значит? Что у него нет потребности выговориться, что он не растерян, как и я?

Щеки у меня запылали, во рту пересохло. Киана смотрела на меня выжидающе.

– Я… Между нами нет ничего такого.

Хорошо! Хоть это и чистое вранье.

Она продолжала на меня смотреть задумчиво, можно сказать изучающе.

– То есть ты к нему ничего не чувствуешь?

Если я до этого момента еще не покраснела, то сейчас это точно произошло.

– Лори. – Киана подперла рукой подбородок. – Брось, ты с самого начала по нему сохнешь. А он – по тебе. Стоит кому-то из вас двоих появиться, как для другого весь остальной мир перестает существовать. Это нельзя не заметить.

Я было опять хотела все отрицать, но показалась себе глупой. Бесконечно глупой под ироничным взглядом Кианы, который смягчился, когда я, запрокинув голову, с отчаянием вздохнула.

– О господи, окей, я не могу не думать о нем и секунды, ты ведь это хотела услышать! Теперь ты довольна?

Киана просияла.

– А я что говорила!

– Ну а теперь, пожалуйста, хватит об этом, ладно? – остатки разума заставили меня произнести следующие фразы. Мне было больно это говорить. Каждое слово оставляло на языке острую рану, словно я ела стекло.

– Я не готова к отношениям с ним, я… Просто нет никакого мы, понимаешь? У меня столько проблем, сейчас это правда не вариант.

Киана разглядывала меня, и с каждой секундой становилось все более очевидно, что она отлично понимает, какую чепуху я несу.

Сэм действительно был не вариант, потому что вариант означает наличие выбора. Чертова выбора, который мое глупое сердце сделало без моего участия. Сэм был тем, о ком я мечтала. Чуткий, умный, проницательный. Чудесный, остроумный, потрясающий. И, возможно, виновный в смерти моего брата.

– Итак, никаких чувств? – спросила Киана, изобразив на лице бесстрастие. Мне не нравилось, что она так меня разглядывает. Мне стоило больших усилий, чтобы отрицательно помотать головой. Но как же я хотела влюбиться в Сэма без оглядки, чтобы ничего не стояло между нами, ничто не мешало. И как же я хотела поделиться всем этим с Кианой.

– Никаких, – выдавила я, едва расслышав себя в окружающем гуле, но Киана и так все поняла. Она выждала еще минутку, словно хотела дать мне возможность сказать правду. И я бы с удовольствием это сделала, но запретила себе.

Никаких. Чувств.

Ты не имеешь права испытывать по отношению к нему чувства. Остин мертв. И в этом виновен он.

– Окей. – Она расправила плечи, затем взглянула на меня. – Как твоя подруга я верю тебе, но как его подруга я требую, чтобы ты с ним поговорила. Правда, Лори. Сэм не заслужил, чтобы с ним играли. Если ты не видишь для вас будущего, открой карты. Я его знаю почти три года и ни разу не видела таким, какой он бывает с тобой. Он вот-вот влюбится, если ты и дальше будешь водить его на веревочке.

С каждым словом, слетавшим с ее губ, мое сердце сжималось.

Он не заслужил… Он вот-вот влюбится.

Черт. Черт. Черт.

Конечно, Киана была права. Я вела себя как слабохарактерная эгоистка. Нельзя было целовать Сэма и полагать, что это никак на него не подействует. Ведомая эмоциями, я совершала поступки, которые по зрелом размышлении иначе как противоречивыми не назовешь. И я должна была отдавать себе в этом отчет.

– Ты права, – выдавила я, каждое слово при этом звучало фальшиво. Ничто из сказанного не было правдой, я хотела лишь одного – прокричать: Да, я втюрилась в него. По уши. А еще я хотела сидеть за этим столом в его объятиях, среди друзей, ощущать его тепло и безмятежность и думать, что все будет хорошо, если я просто доверюсь ему.

Мысли одолевали меня, и я поднялась из-за стола, быстренько схватив сумку.

– Сейчас вернусь, – бросила я в сторону Кианы и, прежде чем она успела ответить, стала протискиваться сквозь толпу. Я толкнула дверь в туалетную комнату и почувствовала облегчение.

Тишина… Наконец-то. Я на мгновение закрыла глаза и встала перед зеркалом, обеими руками опершись о раковину. Плечи мои расслабились, и я только сейчас заметила, насколько была напряжена весь вечер.