Что день грядущий нам готовил? - [85]

Лундберг смотрел на нее особенно хмуро. «Красный Китай, скорее всего, выживет, — писал он в 1963 году, — но то, что ему через пятьдесят лет удастся достичь экономического уровня, какого в тот же срок добилась Россия, кажется несбыточным». Среди его ошибочных предположений было и то, что Китай не справится с рождаемостью, изнеможет под бременем перенаселенности (на самом деле, как говорилось выше, демографический рост в Китае сильно замедлился благодаря ограничительной политике). Лундберг считал, что китайская промышленность и к 2100 году не догонит Россию, не говоря уже о Западе. (В 2004 году Китай стал третьим по величине мировым экспортером, и его экономика росла быстрее всех[37].) Если только Америка с Россией не уничтожат друг друга, утверждал Лундберг, Китаю не бывать в лидерах. Между тем сегодня Китайская Народная Республика оказалась главным конкурентом сверхдержавы США.

Ну а что ждало саму Америку? Иные предполагали, что в ее политическом устройстве появятся новые штаты и прямая «кнопочная» демократия.

Предсказание: Штаты будут прирастать островом

Еще до Войны за независимость в XVIII веке в одном уголке североамериканских колоний существовала демократия в самом чистом — плебисцитном виде. И по сей день жители некоторых городов на северо-востоке страны собираются каждый год, чтобы проделать работу, которую за пределами Новой Англии выполняют законодатели, — утвердить бюджеты и другие нормативные акты. На всей остальной территории США действует принцип представительной демократии: дееспособные граждане избирают доверенных государственных лиц, принимающих ответственные решения от их имени и по поручению.

Хотя всеобщее прямое голосование по любому важному поводу можно было бы счесть идеальным политическим рецептом, его слишком трудно организовать даже в двухмиллионном городе, не говоря о целом штате или всей стране. Одно дело — сосчитать «за» и «против» в ратуше небольшого городка в Нью-Хэмпшире; взвешивать же миллионы голосов по вопросу, скажем, объявления войны — совсем другое.

Если, конечно, нет технологии для быстрого и точного учета всех этих бюллетеней. С появлением достаточно мощных вычислительных систем в пятидесятые годы некоторые прогнозисты подумали, что в XXI веке простые граждане начнут прямо участвовать в текущей политике путем электронного голосования, примерно как в сегодняшнем поп-шоу «Американский идол».

В 1960-е годы футуролог Теодор Гордон считал, что люди станут наблюдать за парламентскими дебатами по телевизору, как сейчас смотрят прямые трансляции из обеих палат Конгресса по каналам Си-СПЭН[38]. Но когда начнется голосование, рядовой зритель сообщит телефонным звонком о своем выборе. Физик Арчибальд Лоу представлял время, когда граждане самолично займутся решением общественных проблем (по крайней мере, наиболее интересных и понятных) через сеть автоматической связи, оборудованную «электронными счетчиками»; вся процедура будет длиться не больше суток. Системный аналитик Джон Нейсбитт в своем бестселлере «Мегатренды» (1982) предсказал упадок представительной демократии и расцвет политического устройства, в котором люди непосредственно решают «все жизненно важные вопросы ПО мере их возникновения».

Конечно, высокие технологии, будучи внедрены в законодательный процесс, могли вовсе лишить граждан такого участия. Мир усложняется, и объем ординарного законопроекта вместе со всей «сопроводиловкой» достигает порой сотен, если не тысяч страниц. В подобных обстоятельствах можно ли ждать обоснованного решения от среднего человека, который сплошь и рядом не знает даже двоих сенаторов от собственного штата? Леланд Хазард, один из первых поборников общественного телевидения, не питал иллюзий на сей счет. Он полагал, что в будущем команда никем не избранных, но весьма искушенных технократов полностью возьмет на себя управление сложными механизмами современного государства, сохранив в неприкосновенности остальные гражданские свободы и права. Роберт Эттингер, напротив, находил возможной систему электронного голосования, но при условии, что компьютер, прежде чем зарегистрировать поданный голос, проэкзаменует избирателя по данному вопросу. Если тот провалит тест, его бюллетень будет отклонен; если же избиратель проявит отличное знание проблемы (следовательно, подтвердит особый вес своей позиции), то получит дополнительные голоса. Так высокая технология отменит древнее правило: один человек — один голос.

В восьмидесятые годы внимание прогнозистов сосредоточилось на более рутинных механизмах управления. Американская политическая система, как тогда казалось многим, трещала по всем швам и остро нуждалась в реформах. Джон Нейсбитт полагал, что страна входит в большой тренд, когда всё будут определять долгосрочные стратегии; тем, кто ищет работу, он советовал выбирать компании, планирующие свою деятельность «не на неделю, а на десятилетия вперед». Он считал, что эта тенденция распространится и на политику, включая продление президентского срока до шести лет. Нейсбитт с другими прогнозистами предвидели и более радикальные перемены. Традиционная двухпартийная система США переживала, на их взгляд, предсмертную агонию: избиратели то игнорировали урны, то отдавали голос сразу «и вашим и нашим» — в общем, всё меньше связывали свой выбор с республиканцами или демократами и всё сильнее подпитывали «болото», называемое у политологов колеблющимся электоратом.