Что делать? - [74]

Шрифт
Интервал

И вот таким образом прошло гораздо более двух лет {Вместо: гораздо ~ лет - было: два с половиною} со времени основания мастерской, несколько более {Было: а. почти б. около} трех лет со времени замужства Веры Павловны. Как тихо и деятельно {Далее было: спокойно} прошли эти годы, как полны были они и спокойствия, и радости, и всего доброго.

Поутру {Далее было: чай, приготовленный} Вера Павловна, проснувшись, долго нежится в постели, - она любит нежиться, {полежать на теплом ме} - и немножко как будто дремлет, и думает, что надобно сделать, и так полежит, не дремлет и не думает, - нет, думает: "ах, как тепло, мягко, хорошо, - славно нежиться поутру!" {Далее начато: - А вон} - Так и нежится, пока из средней, нейтральной, комнаты муж, то есть "миленький", говорит: "Верочка, проснулась?" {одевайся} "Да, миленький". Это значит, что муж может начинать делать чай и что Вера Павловна - нет, в своей комнате она не Вера Павловна, а Верочка - начинает {В рукописи: и начинает} одеваться. Ах, как же долго она одевается, - нет, она одевается скоро - в одну минуту, - но она долго умывается, она любит плескаться в воде и потом долго причесывает волосы, да и не то чтобы причесывала, а любит возиться с ними, впрочем, иногда долго надевает и ботинки - у ней отличные ботинки, - она очень скромно одевается, но ботинки - ее страсть.

Вот и выходит к чаю, в нейтральную комнату, обнимает мужа, "миленький, каково почивал?", толкует ему за чаем о разных пустяках и не-пустяках, впрочем {Далее было: но надобно сказать, что Верочка} Вера Павловна - нет, Верочка, она и за утренним чаем еще Верочка - пьет не столько чай, сколько сливки, - чай только предлог для сливок, - сливок больше половины чашки, сливки - это тоже ее страсть. Трудно достать хорошие сливки в Петербурге, - но Верочка отыскала {отыскала молочницу} действительно отличные сливки, без всякой подмеси. У ней есть мечта: иметь свою корову. Что ж, если дела пойдут, как шли, - через год, через полтора это можно будет сделать. {Далее было: Есть, пожалуй, еще мечта, нет, это не мечта, это так только, как}

Но вот чай кончен: 10 часов. "Миленький" уходит на уроки или на занятие, - у него есть занятие в конторе одного фабриканта, - или возвращается в свою комнату работать. Вера Павловна - теперь она уже окончательно Вера Павловна до следующего утра - хлопочет по хозяйству, ведь у ней одна служанка, обыкновенно молоденькая девочка, которую всему надобно учить, - а только выучишь, {Далее было: ее уж и нет} надобно приучать новую к порядку - служанки не держатся у Веры Павловны, все выходят замуж; полгода, немножко побольше, - смотришь, Вера Павловна уж и шьет себе какую-нибудь пелеринку или что-нибудь в этом роде, готовясь быть посаженною матерью, - тут уж нельзя отказаться: "как же, Вера Павловна, ведь вы сами все устроили", разные благодарности, и Вера Павловна дуется {бран} за эти благодарности, - "так уж некому быть, кроме вас"; да, много хлопот по хозяйству, хоть оно и маленькое. - Надобно отправляться в мастерскую, надобно отправляться на уроки, - у Веры Павловны довольно много уроков часов 10 {12} в неделю, - больше было бы тяжело, да и некогда, - с уроков надобно опять заглянуть в мастерскую, - а вот обед с миленьким, - довольно часто за обедом бывает ктонибудь - один, много двое, потому что больше нельзя: и так, если обедают двое, надобно несколько хлопотать, делать новое блюдо, чтобы достало кушанья, - когда Вера Павловна возвращается домой усталая, обед бывает проще, - она перед обедом сидит {немножко сидит} в своей комнате, отдыхая, {Далее было: а если она, возвратившись} и обед остается, какой был начат при ее помощи, а докончен без нее, - если же она возвращается не уставши, в кухне начинает кипеть дело, и к обеду является прибавка вроде какого-нибудь {каких-нибудь} печенья, а чаще всего вроде чего-нибудь такого, что едят со сливками, то есть что может служить предлогом для сливок. За обедом опять Вера Павловна рассказывает и расспрашивает, но больше рассказывает, - да как же не рассказывать: сколько нового надобно сообщить об одной мастерской; после обеда сидят еще с четверть часа с миленьким, - "до свиданья", - и расходятся опять по своим комнатам, и Вера Павловна опять на свою кроватку, и читает, и нежится, частенько даже спит, - даже очень часто - даже чуть ли не наполовину дней спит час, полтора часа, - это слабость, и даже слабость едва ли не дурного тона, - но {но что же делать?} Вера Павловна спит после обеда, когда заснется, и даже любит, чтобы заснулось, и не чувствует ни стыда, ни раскаяния от этой слабости дурного тона. Просыпается, или, если не спала, то так полежавши и понежившись часа полтора, встает, опять одевается, идет в мастерскую, остается там до чаю. {Далее начато: Чай с} Если вечером никого не бывает, то опять за чаем рассказы миленькому, и с полчаса сидят в нейтральной комнате, - потом: "до свиданья, миленький", - и цалуются и расходятся до завтрашнего чаю. Тогда Вера - иногда и довольно долго работает, {Далее было: и работа разная} читает, читает, - отдыхает {по временам отдыхает} от чтения за фортепьяно, {Далее начато: у ней наконец есть ф} - рояль стоит в ее комнате, рояль недавно куплена, прежде была абонированная, - это было тоже порядочное веселье, когда завелся свой {завелась своя} рояль: да ведь это и дешевле, {дешевле стоит, запл, чем аб} абонемент стоит 6 рублей в месяц, отличный рояль куплен по случаю за 100 р, - маленький Эраровскнй, старый, весь избитый, починка стоила 40 р, - но зато действительно рояль очень хорошего тона, - вот и проходит вечер: чтение, игра, пение. Это, когда никого нет. {Это когда одни.} Но очень часто по вечерам бывают гости - большею частью молодые люди, моложе "миленького" и моложе самой Веры Павловны, {Далее было: они бывают потому, что уваж} - из их числа и преподаватели в мастерской, - они очень уважают Лопухова, {Далее было: и отчасти, но так, в душе только. - робеют перед ним, но нет, это не робость, [они] - дело в том, что} они просто считают его одною из лучших голов в Петербурге, - может быть, они и не ошибаются, и настоящая связь их с Лопуховыми в этом: они находят полезными для себя разговоры с Лопуховым. К Вере Павловне они беспредельное благоговение, - она даже дает им цаловать , не чувствуя себе унижения от этого, - держит себя с ними, как будто пятнадцатью годами старше их, - то есть когда не дурачится; но, по правде сказать, большею частью шалит, бегает, дурачится с ними, и они в восторге, и тут бывает довольно много {Далее было: беготни} вальсированья и галопированья, довольно много простой беготни, много игры на фортепьяно, много хохотни и болтовни и чуть ли не всего больше пения, - но беготня, хохотня и все нисколько не мешают этой молодежи совершенно, безусловно и безгранично благоговеть перед Верою Павловною, - уважать ее так, как дай бог уважать старшую сестру, как не всегда уважается мать, даже хорошая. Не очень редко {Иног} бывают гости и постарше, ровня Лопуховым, {Далее было: сами Лопуховы} - большею частью бывшие товарищи Лопухова, знакомые его бывших товарищей, человека два-три из молодых профессоров, - почти все люди бессемейные. Из семейных людей почти только Мерцаловы, - Лоиуховы бывают в гостях не так часто - почти только у Мерцаловых, да у матери и отца Мерцаловой, {Далее было: там видят они} - у этих стариков есть множество сыновей, занимающих довольно важные места, и потому в доме стариков, живущих с некоторым изобилием, Лопухова видит довольно многоразличное и разнокалиберное общество.


Еще от автора Николай Гаврилович Чернышевский
Том 2. Пролог. Мастерица варить кашу

Во второй том вошли роман «Пролог», написанный Н. Г. Чернышевским в сибирской ссылке в 1864 году и пьеса-аллегория «Мастерица варить кашу», написанная в период пребывания в Александровском заводе.http://ruslit.traumlibrary.net.


Статьи о русской литературе

Русская литературная критика рождалась вместе с русской литературой пушкинской и послепушкинской эпохи. Блестящими критиками были уже Карамзин и Жуковский, но лишь с явлением Белинского наша критика становится тем, чем она и являлась весь свой «золотой век» – не просто «умным» мнением и суждением о литературе, не просто индивидуальной или коллективной «теорией», но самим воздухом литературной жизни. Эта книга окажет несомненную помощь учащимся и педагогам в изучении школьного курса русской литературы XIX – начала XX века.


Терпеливая Россия. Записки о достоинствах и пороках русской нации

«Исторические обстоятельства развили в нас добродетели чисто пассивные, как, например, долготерпение, переносливость к лишениям и всяким невзгодам. В сентиментальном отношении эти качества очень хороши, и нет сомнения, что они очень удобны для людей, пользующихся ими к своей выгоде; но для деятельности пассивные добродетели никуда не годятся», – писал Н.Г. Чернышевский. Один из самых ярких публицистов в истории России, автор знаменитого романа «Что делать?» Чернышевский много размышлял о «привычках и обстоятельствах» российской жизни, об основных чертах русской нации.


Том 1. Что делать?

В первый том Собрания сочинений русского революционера и мыслителя, писателя, экономиста, философа Н.Г. Чернышевского (1828–1889) вошел роман «Что делать?», написанный им во время заключения в Алексеевском равелине Петропавловской крепости.http://ruslit.traumlibrary.net.


Полное собрание сочинений в 15 томах. Том 2. Статьи и рецензии 1853-1855 - 1949

Н. Г. ЧернышевскийПолное собрание сочинений в пятнадцати томах.


Детство и отрочество. Военные рассказы графа Л. Н. Толстого

«Нельзя сказать, чтобы попытки сделать это были очень удачны. Причина неудовлетворительности их отчасти заключается в том, что талант графа Толстого быстро развивается, и почти каждое новое произведение обнаруживает в нем новые черты. Конечно, все, что сказал бы кто-нибудь о Гоголе после «Миргорода», оказалось бы недостаточным после «Ревизора», и суждения, высказавшиеся о г. Тургеневе, как авторе «Андрея Колосова» и «Хоря и Калиныча», надобно было во многом изменять и дополнять, когда явились его «Записки охотника», как и эти суждения оказались недостаточными, когда он написал новые повести, отличающиеся новыми достоинствами…».


Рекомендуем почитать
Зефироты (Фантастическая литература. Исследования и материалы. Том V)

Книга впервые за долгие годы знакомит широкий круг читателей с изящной и нашумевшей в свое время научно-фантастической мистификацией В. Ф. Одоевского «Зефироты» (1861), а также дополнительными материалами. В сопроводительной статье прослеживается история и отголоски мистификации Одоевского, которая рассматривается в связи с литературным и событийным контекстом эпохи.


Живая вода

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Геннисарет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Море богов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Всходы новые

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Том 2. Улица святого Николая

Второй том собрания сочинений классика Серебряного века Бориса Зайцева (1881–1972) представляет произведения рубежного периода – те, что были созданы в канун социальных потрясений в России 1917 г., и те, что составили его первые книги в изгнании после 1922 г. Время «тихих зорь» и надмирного счастья людей, взорванное войнами и кровавыми переворотами, – вот главная тема размышлений писателя в таких шедеврах, как повесть «Голубая звезда», рассказы-поэмы «Улица св. Николая», «Уединение», «Белый свет», трагичные новеллы «Странное путешествие», «Авдотья-смерть», «Николай Калифорнийский». В приложениях публикуются мемуарные очерки писателя и статья «поэта критики» Ю.