Что будет, то будет - [134]

Северус склонился над поверженным врагом, тяжело дыша от усталости, и в этот момент их взгляды встретились. И в карих глазах на покрытом ссадинами и ушибами лице Северус вдруг увидел, что…

Что?!

— Ты мне… завидуешь?! — потрясенно прошептал Северус, сам не до конца веря этому и от неожиданности ослабляя хватку.

В следующий миг он кубарем полетел на пол, а разъяренный Поттер кинулся на него с не меньшим ожесточением и воплем «Что ты сказал?!». Из его разбитого носа на Северуса капала кровь. Он пытался вырваться, но силы его уже оставили. Ох… какой мощный удар под ребра… Краем уха Северус услышал чьи‑то взволнованные голоса, крики усиливались, кто‑то попытался оттащить Поттера…

— Петрификус Тоталус! — произнес решительный голос Фрэнка Лонгботтома.

Поттер с грохотом упал на каменные плиты. Северус судорожно вздохнул и поморщился: все тело отчаянно болело. В глазах потемнело.

— Нужно сейчас же перенести обоих в больничное крыло! — успел услышать Северус перед тем, как потерять сознание.

***

— Ну разве можно так драться? — всплеснув руками, воскликнула мадам Помфри с укором. — На вас места живого не было!

Поттер, сидя на соседней с Северусом кровати в больничном крыле, метнул на него ненавидящий взгляд. Лица обоих были чуть ли не сплошь покрыты мазью с гноем бубонтюббера, и Северус чувствовал, что ушибы беспокоят его все меньше и меньше. Трещину в ребре мадам Помфри уже вылечила.

— Профессор МакГонагалл очень сердилась на вас обоих! — продолжила мадам Помфри, беря со стола вату. — Вы ведь знаете, что она сняла по двадцать баллов с Гриффиндора и Слизерина?

Северус хмыкнул. Какая трагедия!

— Раны уже не болят? — осведомилась медсестра. — Вот, возьмите ватку и аккуратно протрите лица, а потом умойтесь! И не вздумайте больше драться!

«Ага. Авада Кедавра — и никаких проблем», — усмехнулся про себя Северус, снимая с носа ваткой последний кусок гноя. Он обернулся к Поттеру, саркастически подняв бровь и посмотрев на него с каким‑то веселым любопытством, словно на невиданное насекомое. Несмотря на спорный исход первой в жизни драки Северуса, сейчас он чувствовал себя победителем. Поттер в ответ на его насмешливый взгляд пробурчал что‑то себе под нос и нахмурился.

Покинув больничное крыло, Северус зашагал по коридорам в подземелье. Он все еще был полон размышлений о том, что узнал в ходе драки. И это было очень для него неожиданно…

Итак, Джеймс Поттер, звезда всей школы, превосходный охотник, всегда окруженный восторженными почитателями и наслаждавшийся всеобщим вниманием, завидует ему, Северусу. Факт сам по себе удивительный. А если еще учесть, по какому поводу… Северус улыбнулся. Как там думал Поттер? «Почему этот Нюниус уже, а мне с Лили не везет?!» Похоже, Поттер испытывал жгучий интерес к той стороне жизни, которая пока оставалась для него тайной. Вообще‑то Северус не вполне понимал, чему тут можно так завидовать, даже с учетом того, что Поттер понятия не имеет о его проклятье, но чувствовал себя даже польщенным.

В своей комнате Северус внимательно рассмотрел в зеркале мантию, которой изрядно сегодня досталось. Левый рукав был закапан кровью, воротник немного надорван, сзади пыль… Северус стянул ее и улыбнулся. Все это вполне поправимо, достаточно лишь пары заклинаний. Зато теперь он впервые почувствовал, что эта мантия — его.

Глава 33. Gustus legibus non subiatem

Май радовал студентов теплом. Теперь никто не хотел сидеть в мрачной гостиной или в библиотеке, и при малейшей возможности все пытались вырваться на свежий воздух — к озеру или на опушку Запретного леса. Северус тоже выходил из замка пару раз, но никакого удовольствия от прогулок не получил: солнце светило слишком ярко, вокруг из‑за гвалта младшекурсников было невероятно шумно, да и вообще делать было совершенно нечего. Можно, конечно, было заняться сбором лекарственных растений, но, во–первых, справочники говорили, что лунная фаза сейчас неблагоприятна, а во–вторых, Северус в последнее время несколько охладел к этому. Времени всегда не хватало; к тому же зачем ему заготовлять какие‑то свои ингредиенты, когда можно с тем же успехом воспользоваться школьными?

В общем, как обычно, Северус безвылазно сидел в Хогвартсе. Как‑то он случайно услышал разговор Регулуса с Нарциссой о Сириусе: мол, их мать все время настаивает в письмах, чтобы он вел себя как подобает Блэку, но тот или не отвечает ей вовсе, или открыто хамит. Северус невольно обрадовался, что после разговора с матерью он все же сел и написал ей письмо, в котором попытался показать ей, что все у него как всегда. Он даже постарался упоминать там об одних хороших новостях: о том, что Слизерин недавно выиграл матч у Хаффлпаффа, о своих отличных оценках… А у Сириуса, видимо, ситуация в семье была куда хуже — но так ему и надо. После драки Северуса и Поттера он, как, впрочем, и все мародеры, обозлился на него еще больше.

Но вот Северуса в последнее время заботило совсем не это.

Раньше, хотя он и не вполне отдавал себе в этом отчета, его всегда немного раздражала та легкость, с которой Лэнс принимал их ситуацию. Вряд ли он смог бы объяснить, в чем дело, но… ему казалось, что так вести себя нельзя, просто невозможно — обстоятельства были слишком серьезны, чтобы пустить все на самотек и говорить… что там он говорил? Det som skall ske, det sker — что будет, то будет. И Северус всегда был уверен, что так могут вести себя только дети.