Что будет дальше? - [32]

«Ловкость рук, и только, — похвалил он себя, — зато как сработано: сам Гудини был бы доволен».

Отходя от касс, Майкл непроизвольно улыбался: фокус, который они проделали вместе с Линдой, был бы не под силу даже Гудини: Дженнифер исчезла совершенно бесследно.

Вместо Дженнифер в подвальном помещении на заброшенной ферме, прикованная к кровати и с мешком на голове, спала, опоенная снотворным, безымянная Номер Четыре.

Глава 9

Стоя перед аптечным прилавком, Адриан наблюдал, как фармацевт проворно раскладывает таблетки по баночкам, изредка с робкой улыбкой поглядывая на него. Казалось, какая-то фраза была готова вот-вот сорваться с губ молодой женщины, но ей всякий раз удавалось сдержаться. Адриан хорошо знал это выражение — очень часто он видел его на лицах своих студентов, когда те, начиная высказываться по делу, теряли логическую нить и не могли завершить свою мысль. На мгновение он вновь почувствовал себя профессором перед студенческой аудиторией. Ему захотелось наклониться к прилавку и прошептать: «И ты, девочка, и я — оба мы знаем, кому прописывают такие лекарства. Лично я не боюсь умирать. Нисколечко. Гораздо хуже другое: впасть в растительное существование. Именно этот процесс и должны замедлить прописанные мне таблетки. Впрочем, вряд ли они помогут». Адриан вообразил, как сказал бы все это, но в реальности, кажется, не проронил ни слова. Или все-таки он произнес это вслух, а продавец не услышала? Теперь уже он ни в чем не был уверен.

Видимо по-своему интерпретируя выражение физиономии Адриана, фармацевт наконец решилась с ним заговорить:

— Таблетки эти, конечно, очень дорогие. Даже с учетом того, что ваша университетская страховка покрывает значительную часть цены. Мне искренне жаль.

Фармацевт произнесла эти слова с таким видом, словно действительно сожалела о высокой цене лекарств, но на самом деле она высказывала соболезнования по поводу плачевного состояния Адриана.

— Не беспокойтесь, все нормально, — ответил он и хотел еще добавить: «К тому же мне не придется пользоваться ими долго», однако вновь предпочел промолчать.

Порывшись в кошельке, Адриан достал кредитную карту и, передав ее девушке, стал наблюдать, как ему выписывают счет на несколько сотен долларов. В голову пришла хулиганская мысль: «Вот возьму и не стану проводить платеж. И посмотрим, как эти кровопийцы смогут добиться денег от старого, пускающего слюни придурка, не способного даже вспомнить, какое сегодня число, — что уж говорить об оплате счетов».

С бумажным пакетом, полным лекарств, Адриан вышел из аптеки на улицу, освещенную утренним солнцем. Открыв одну из коробочек, он высыпал на ладонь дозу экселона, приправил ее прозаком и намендой. Последние два препарата призваны были помочь ему сохранять ясность мышления, и Адриан подумал, что пока мог бы без них обойтись. Впрочем, он был готов предположить, что, возможно, подобные мысли как раз и являются признаком тех проблем, с которыми должны бороться эти лекарственные средства. Он лишь мельком взглянул на длинный перечень побочных реакций, приведенный в инструкции. Сколь бы тяжелыми они ни были, вряд ли их можно сравнить с тем, что ждет Адриана в ближайшем будущем. Среди приобретенных им медикаментов был также один нейролептик, но эту баночку Адриан даже не стал открывать, с трудом преодолев искушение выбросить ее в ближайшую урну. Закинув в рот сразу несколько таблеток, он с трудом смог их проглотить.

«Что ж, начало положено», — мысленно сказал он себе.

— Итак, раз уж ты решился на это, пора заняться делом и разузнать, кто такая эта Дженнифер, — бодро предложил ему брат.

Адриан медленно повернулся в ту сторону, откуда раздался голос.

— Привет, Брайан! — расплывшись в улыбке, поздоровался он. — Я надеялся, что рано или поздно ты появишься. Так и случилось.

Брайан сидел на капоте старенького «вольво» Адриана, затягиваясь сигаретой. Кольца густого дыма вились вверх, затуманивая синеву ясного неба. Брат был одет в грязный, рваный камуфляжный костюм оливкового цвета, на котором явно выделялись пятна запекшейся крови. Его бронежилет был местами пробит. Тут же, на капоте, покоилась каска, украшенная крупным изображением «пацифика», нанесенным черной краской, и наклейкой в виде американского флага с нацарапанными под ним словами: «Вестник смерти и похититель сердец». Винтовку М-16 Брайан зажал между колен, удерживая приклад подошвами армейских ботинок. На лице его выступили крупные капли пота; он был худой и мертвенно-бледный, и на вид парню было не больше двадцати трех. Его поза напомнила Адриану старый фотоснимок, сделанный Ларри Барроузом для журнала «Life» незадолго до гибели. Копия этой фотографии стояла на письменном столе в офисе брата. «Как напоминание», — сказал однажды Брайан Адриану, не уточнив при этом, о чем именно она должна была напоминать.

Сейчас эта фотокарточка пылилась в подвале у Адриана: она лежала в большой коробке вместе со множеством других вещей брата, среди них был и орден Серебряной звезды, о котором Брайан никогда никому не рассказывал.

Пока Адриан молча изучал внешность Брайана, тот спустился с капота — двигался он медленно, с выражением мучительной боли на лице. Тем не менее движения его были исполнены самодовольства и лени — качеств, которые Адриан знал в брате с детства. Брайан никогда никуда не торопился. Он не спешил, даже если мир вокруг рушился. Это была замечательная черта: способность мыслить трезво, когда все остальные начинали паниковать. Адриан обожал брата за это спокойствие, неизменное в любой обстановке. Если бы, к примеру, Брайан внезапно оказался подхвачен бурным потоком воды, он смог бы выплыть, когда другие бы только беспомощно барахтались и тонули. За все время, пока братья росли вместе (а у них было всего два года разницы), что бы ни происходило, Адриан всегда оглядывался на младшего брата, чтобы понять, как правильно поступить в той или иной сложной ситуации.