Чтения по литургическому богословию - [36]

Часть Б

Видимое улучшение постящегося зависит не от одних естественных усилий его, но и от явления благодати[773]. Обогатившийся воздержанием обогащается Божеством, переоблачается в светлую одежду благодати и истинного благородства. Благодать поста обильно испускает очищающие лучи[774] и украшает души постников сияющим благолепием, слезами умиления, просвещением молитвы и любви, крепостью доброго мужества, всепроникающим душу страхом Божиим[775]. Постящимся даруется свыше тонкость духовного чувства благодати, дерзновение к Богу, утучнение сердца умилением[776].

Как разодравшие плачем ризу страстей, они принимают от Св. Духа Божественную одежду оправдания[777], наслаждаются светлейшими чувствами, осияваются Богом и видят силу Божию в своей чистоте и сладком душевном покое[778].

Входы к Богу отверзает им Господь Спаситель чрез дарование силы полного обращения от греха к святости[779] и прощение их грехов[780].

Таково церковное просвещение верующих Духом Христовым во время воздержания. Здесь сила Божия нисходит на человеческое усилие войти в единение с Богом и встречает человека в момент борения со страстями. Недоступное человеку в преодолении греха — незримо довершает благодать своей непобедимой мощью.

Заключение

Пост телесный по уставу Церкви обязателен для христианина в определенные времена и дни года. Душевный же пост от страстей должен быть всеобщим и непрерывным подвигом.

Хранение поста приводит к господству над страстями, образует в душе фон чистоты и усиливает любовь к Богу и людям.

Пока душа нравственно невоздержна и отемнена, для нее невозможно различие в себе мысленных диавольских прилогов от естественной работы собственного мышления. Лишь на очищенном благодатью поста душевном фоне ясно видимы и действие личного ума и диавольские мысленные приражения. Человек способен тогда противоречить вражеским прилогам и отгонять их призыванием имени Господа Иисуса Христа.

Душевный пост начинается с хранения чистоты ума и отражения страстных мысленных налетов. При чистоте ума у человека не волнуются чувства и не мятутся желания. В нем царит глубокий внутренний покой и тишина.

13. Церковно-литургическое назидание по «Великому Канону» св. Андрея, Архиепископа Критского

"Великий покаянный Канон" св. Андрея, Архиепископа Критского, представляет драгоценность литургического богословия Православной Церкви.

Это бессмертное творение содержит 250 тропарей и читается за православным богослужением в первую и пятую седмицы великого поста. Нить мыслей св. Андрея о покаянии пред Богом развивается на основе многочисленных библейских примеров святой и греховной жизни древних людей. Чудный сладкопевец Критской Церкви призывает в Каноне всякого человека бегать зла, ревновать вседушевно о добре и всегда прибегать к Богу с исповеданием своих грехов и слезами раскаяния.

Речь св. Андрея настолько трогательна, что потрясает самые жестокие души, умиляет и смягчает самые окаменелые, черствые сердца и никому не попускает отчаиваться в спасении. Каждое слово богодухновенного Канона источает какую-то сладость благодатного чувства и в лаконизме выражения содержит широту мыслей.

Для планового ознакомления с этим шедевром церковно-богослужебного творчества последовательно отметим его общие идеи и частные положения об условиях Божьего прощения грехов человеку и побуждения к покаянию, извлекаемые из фактов Библейской Истории.

Общие аскетические идеи «Великого Канона»

На протяжении уже 14 веков со времени своего появления покаянный Канон св. Андрея будил и нравственно будит людей напоминаниями об извращении грехом богозданной человеческой природы и начертаниями пути ее восстановления посредством покаяния[781].

Чтобы ясно понять религиозную идеологию св. Андрея, объединим его аскетические мысли, разбросанные по тропарям Канона. В обобщенном виде они изображают многозначительную картину нравственного падения и восстания человеческой личности от греха к святости.

Часть 1

Первородный грех, по Канону, разбил душевный покой первых грешников. Он внес в их души тоску и томление, в ум и чувство — смятение, в волю — хотения плотских удовольствий[782]. Падшая человеческая душа поставляет целью своих действий себя. Она замыкается от Бога в себе, прилепляется к вещественной стороне жизни и перестает разливать вокруг себя лучи теплой любви. Не находя насыщения в вещественной жизни, душа алчно ищет полного своего удовлетворения, гонится за ним и вне Бога нигде его не находит[783].

Чувственный образ жизни с забвением о потребностях души делает ум грешника праздно-мыслящим, рассеянным, неблагоразумным. Ум должен выбирать желания правильно и дальновидно предпочитать одни желания другим. Оторвавшись от Бога, он не умеет производить должный выбор. Чрез это воля обуревается страстями и беспорядочными желаниями[784].

Нецентрализованность мышления и беспорядочность произволения неминуемо отражаются в сердечных чувствах, живущего вне сознательного единения с Богом. Сердце его горит гневом, ненавистью, любострастием и болит от всякой страсти и скорби. Его все в жизни волнует, тревожит, беспокоит