Чтение Евангельских сказаний об обстоятельствах земной жизни Иисуса Христа, до вступления Его в открытое служение спасению рода человеческого - [23]

 «Видевше же звезду, возрадовашася радостию велиею зело» (Мф. 2; 10), потому что вступили под водительство Божие, лучшее и надежнейшее человеческого. И при самом конце сего водительства звезда является, так сказать, еще чудеснее, забывает свою природу и яснее приспосабливается к их нужде. «Идяше пред ними» (Мф. 2; 9), - значит, она была не очень высоко от земли, иначе не могла быть видима. Звезда сия шла от севера к югу вопреки закону движения звезд. «Дондеже пришедши ста верху, идеже бе Отроча» (Мф. 2; 9), - значит, звезда опустилась еще ниже, ибо если бы она была высоко, то стала бы над Вифлеемом. Но, может быть, опущение ее заменено было лучом, как некоторые отцы и думали. Благочестивая мечтательность простерла свои догадки далее, и говорит, будто лучи сей звезды падали на Самого Младенца. «Видевше же звезду, возрадовашася». Они видели ее с самого начала, а евангелист здесь, заговорив о звезде, хотел уже докончить путь ее. Радость у волхвов родилась от неожиданности. «Пришедше в храмину» (Мф. 2; 11)... Рожденный был уже в храмине. Или народ уже разъехался, или из уважения дали место Младенцу в храмине. Но видно, что в ней было не более места, как в яслях. Первый взор пришедших обращен был на Отроча, потом на Матерь; а где же Иосиф? О нем евангелист ничего не говорит. Вообще, об этом лице в Евангелии говорится весьма мало, упоминается только в случаях важнейших, и то ни больше ни меньше, сколько нужно. Святитель Иоанн Златоуст замечает, что Промысл распорядился здесь так, чтобы Иосифа тогда не было в храмине, дабы благочестие волхвов не омрачилось мыслью или недоумением, - не отец ли он Дитяти? «Видеша» (Мф. 2; 11),- земного величия, конечно, они здесь не видели никакого. «Поклонишася Ему», - может быть как Богу, но во всяком случае - как Царю.

 «И отверзше сокровища своя, принесоша Ему дары, злато и ливан и смирну». По обычаю восточному, с поклонением царям соединялось принесение даров. Бог Сам повелевает чрез пророка всякому Израильтянину: "да не явишися пред Господем тощ", - без какого-либо дара. «Сокровища своя» - свои мешки или что-либо подобное. «Принесоша Ему» - Младенцу, а не Матери; действие совершено в духе восточных жителей и в духе благоговейном. «Ему», -как будто бы Он понимал и принимал дары. «Принесоша» не дань, а «дары» -усерднейшее приношение. «Злато и ливан и смирну» - произведения своих стран, лучшие свои сокровища. Многие из отцов Церкви находят в сих дарах таинственное знаменование: «ливан» - благовонная смола, говорят, принесена была Иисусу как Богу, «злато» как Царю, а «смирна» потребна была при погребении: ею намащивали умершего. Но один учитель Церкви говорит, что смирна могла служить еще для подкрепления тела Младенца, она нередко употреблялась для сей цели; ливан - для очищения воздуха, который при яслях и в бедной храмине не мог быть чистым; злато нужно было по причине бедности. Иосиф и Мария были крайне бедны, притом сорок дней должны были находиться в чуждом городе. Некоторые еще из того, что здесь приносятся три дара, выводят мнение о троичности Лиц Божества. Дары сии, вероятно, были небольшие, ибо через несколько времени родители Иисуса Христа должны были принести жертву, и рука их не обретает довольно; они приносят жертву неполную, или жертву, требуемую от бедных. Волхвы, конечно, и не думали обогатить их, а только выразили свое усердие.

Долго ли волхвы были в Вифлееме? Не видно. Вероятно, они не вдруг расстались с Божественным Младенцем, не скоро, так сказать, насытились Его лицезрением. Когда решились возвратиться, то хотели идти в Иерусалим, дабы исполнить поручение Ирода. Но в ту ночь они получают «весть... во сне» - χρηματιςθεντες, - слово, употребительное в ответах оракулов; точнее оно значит: "получили во сне откровение". В славянском переводе слово сие взято частно ( «весть приемше во сне» - Мф. 2; 12), а в русском еще частнее ( «получив во сне повеление» ). Каким образом они получили весть?.. Не через Ангела, ибо евангелист о нем не говорит здесь ничего. Притом, если получили весть во сне, то как они поверили ей? Могли поверить, как и все принимали верой. Им, вероятно, не было открыто, что сделает Ирод, а только велено не возвращаться прежним путем, дабы не смущать их более и не искушать их веры. Как сон пересилил льстивые слова Ирода? Надобно заметить, что сны и обыкновенные иногда производят в нас сильные впечатления, а когда они бывают от Бога, то бывают чрезвычайно сильны. Примером сему может служить сон, виденный Навуходоносором (см.: Дан. 2; 1-46). Бывали примеры, что люди самые беззаконные обращались к добродетели посредством снов. Есть в житиях святых пример, что некто видел сон, потрясший все существо его, но забыл его по своем пробуждении. Единственный отголосок, оставшийся в его душе, был тот, чтобы он обратился от порока к добродетели. Он послушался сего внушения и сделался святым.

Какой же был другой путь, которым волхвы могли возвратиться? Можно было не возвращаться к Ироду и проходя Иерусалимом; но они так были послушны гласу Божию, что не хотели возвратиться тем «се самым путем. Они пошли от Вифлеема на юг и должны были обойти Мертвое море. Путь сей труднейший и менее проходимый, однако же они пошли им. Сказав, что волхвы иным путем возвратились в страну свою, евангелист тем и оканчивает свое повествование о них.