Чрезвычайное происшествие - [2]

— Как это не существует? — обиделся штабс-капитан. Он не переносил, когда в присутствии нижних чинов выражали недоверие к его словам. — Я сам говорил с ним.

— И что же он тебе сказал? — спросил Шамай.

Штабс-капитан не был уверен, что сумеет точно воспроизвести речь духа, но понимал, что она прозвучала бы не в его, Микиса, пользу. Поэтому он не ответил на вопрос своего заместителя. Это позволило поручику прийти к выводу, что вопрос исчерпан.

— Вы свободны, — сказал он дневальному.

Дневальный ощутил прежний ужас при одной мысли, что должен вернуться в коридор, к призраку, и задрожал как осиновый лист.

— Погоди, не выгоняй его, — заступился за несчастного штабс-капитан, — я же сказал тебе, что в коридоре дух.

— Какой дух? — торопливо переспросил Шамай.

— Призрак, — пояснил штабс-капитан, — ну, привидение, дух, словом, призрак, — определил он.

— А что он там делает? — заинтересовался Шамай.

— Пугает, — ответил Микис, вспомнив объяснение духа.

У поручика Шамая отвисла нижняя челюсть.

— Та-ак, — протянул он растерянно. — Как же нам быть?

На этот вопрос мог ответить лишь начальник.

— Я поговорю с духом, — придумал в конце концов штабс-капитан и в сопровождении своего заместителя снова вышел в коридор.

Призрак, увидев офицеров, омерзительно заскулил. Штабс-капитан поспешил взять слово, опасаясь, что тупость поручика Шамая может разозлить привидение.

— Почему вы пугаете? — спросил он.

— Потому, что обязан, — противно прохрипело страшилище. — Вы, может, думаете, что это доставляет мне удовольствие?

На этот вопрос было трудно ответить, и казалось, что разговор опять застрянет на мертвой точке. Но неожиданно поручик Шамай проявил находчивость и вдруг спросил:

— Вы только здесь пугаете?

— Здесь, — подтвердил призрак, — здесь и еще в нужнике.

— Почему же именно там? — спросил задетый за живое штабс-капитан Микис, ибо предметом гордости его роты было как раз отхожее место.

— Потому что я там повесился, — ответил призрак, и воспоминание об этом печальном происшествии вызвало новые жалобные завывания и стоны.

Штабс-капитан Микис испугался еще больше. Но не призрака, а одной мысли, что ему придется давать объяснения по поводу такого чрезвычайного происшествия, как самоубийство, в расположении его роты.

— Ради бога, скажите, когда? — слабо пискнул он.

— Сто лет назад, — ответил дух.

Этот ответ успокоил офицера Микиса: в то время он еще не командовал ротой.

— И часто вы пугаете? — полюбопытствовал он.

— Нет, только изредка, — послышался успокоительный ответ.

Тут опять вмешался поручик Шамай. Он счел, что разговоров хватит и пора разойтись по домам. Но как же быть с призраком?

— И долго вы еще предполагаете сегодня пугать? — деловито спросил Шамай.

— Одну минуту, — ответил призрак.

Он вдруг застонал, закачался, взвыл от души, высунул длинный язык и растаял в дверях уборной.

Призрака будто и не бывало.

Штабс-капитан еще раз обошел вверенную ему территорию, потом сменил дневального, которого после такого нервного потрясения пришлось отправить в санчасть, и вышел со своим заместителем из казарм.

Всю дорогу они не проронили ни слова и так же молча сели за стол в пивнушке. Офицер Шамай выпил пива, а офицер Микис коньяку, поскольку был взволнован. Он расстегнул даже воротник, чего никогда не позволял себе.

— Вот это да! — произнес через некоторое время поручик Шамай.

— Что «да»? — решительно спросил штабс-капитан.

Офицер Шамай, как водится, сам не знал, что хотел оказать своими словами, и растерянно уставился на указательный палец правой руки.

— Фу! — одернул его штабс-капитан, после чего поручик Шамай положил обе руки на скатерть, как благовоспитанный пай-мальчик.

Опять воцарилось долгое молчание. Наконец штабс-капитан внес предложение использовать призрак как самое подходящее наглядное пособие при обучении штыковому бою. Но поручик Шамай отверг это предложение.

— Такой только пугать горазд, а от строевых занятий ему какая радость? Самое лучшее — опечатать отхожее место и на том успокоиться.

Но штабс-капитан Микис решительно воспротивился. При предстоящем инспекционном смотре он все свои надежды возлагал именно на нужник. Вдобавок поручик Шамай усилил терзания штабс-капитана, напомнив ему:

— О призраке придется доложить по начальству. Появление духа — чрезвычайное происшествие, и замолчать его не удастся.

— Боже мой! — простонал Микис.

— Да, да, — сказал Шамай, — надо все объяснить: как, почему…

Штабс-капитан потребовал еще порцию коньяку.

— Может быть, он больше не придет, — успокаивал его поручик.

— А если придет? — высказал свои опасения штабс-капитан.

Оба они понимали, что тогда им несдобровать. И оба впали в уныние, потому что очень боялись своего начальства.

— А я знаю, что делать, — возликовал вдруг штабс-капитан Микис. — Я придумал. Слушай внимательно, это будет отлично. Сделаем вид, что призрака… нет.

— Как это? — в недоумении воскликнул его заместитель, который в это время вспоминал топографию Подкарпатской Руси [1], особо останавливаясь на дислокации самых глухих гарнизонов.

— Да вот как. Мы сделаем вид, будто его нет и никто его не видел. Никакой нормальный человек призраков не видит, ведь их же не существует. Понятно?