Чрезмерная благосклонность губительна - [7]

С той минуты скуку Феличе и Роделинды развеяла мысль о мщении, которою они были всецело поглощены. «Фабиана и Челиана не без причины ищут прохлады в саду в эти жаркие дни; пусть же первое их свидание с любовниками вызовет такой скандал, который изгладит из памяти степенных монахинь негодование, вызванное нашими поздними прогулками в саду. В тот вечер, когда Лоренцо и Пьер-Антонио придут на свидание с Фабианой и Челианой, Родерико и Ланчелотто спрячутся за каменными плитами, сложенными на пустыре перед калиткой сада. Родерико и Ланчелотто не будут убивать любовников этих особ, они только нанесут им шпагами несколько царапин. Увидев их в крови, любовницы встревожатся, а поклонникам будет не до того, чтобы говорить им любезности».

Подруги решили, что для устройства засады Ливия, благородная камеристка Роделинды, должна испросить у аббатисы месячный отпуск. Этой ловкой девушке были вручены письма к Родерико и Ланчелотто. Она отнесла им также деньги, которые они употребили на то, чтобы окружить шпионами Лоренцо Б. и Пьер-Антонио Д. — любовника Челианы. Оба юноши, принадлежавшие к числу самых знатных в городе и пользовавшиеся большим успехом, обычно проникали в монастырь вместе. Это стало гораздо более затруднительным с тех пор, как на престол вступил герцог-кардинал. В довершение всего аббатиса Виргилия добилась от графа распоряжения поставить часового перед калиткой, выходившей на пустырь за северным городским валом.

Благородная камеристка Ливия ежедневно приходила и докладывала Феличе и Роделинде о том, как подготавливалось нападение на любовников Челианы и Фабианы. Готовились целых полтора месяца. Надо было выведать, какую ночь выберут Лоренцо и Пьер-Антонио, чтобы прийти в монастырь, тем более что с начала нового правления, ознаменовавшегося большими строгостями, приходилось быть гораздо осторожнее. К тому же Ливия натолкнулась на большие затруднения в переговорах с Родерико. Он заметил, что Феличе к нему охладела, и в конце концов наотрез отказался мстить за нее вмешательством в любовные дела Фабианы и Челианы, если только Феличе не согласится приказать ему это лично, во время свидания, которое она ему назначит. А на свидание с ним Феличе, мысли которой были всецело заняты графом Буондельмонте, упорно не соглашалась.

«Я вполне понимаю, — писала она ему со свойственной ей неосторожной откровенностью, — что можно погубить свою душу ради счастья; но погубить ее ради того, чтобы увидеться с бывшим любовником, власть которого уже кончилась, — на это я никогда не пойду. Однако я могу согласиться принять вас еще раз ночью для того, чтобы обо всем с вами поговорить. Я вовсе не прошу вас совершить преступление. Поэтому вы отнюдь не можете предъявлять непомерных притязаний и просить награды, как если бы от вас требовали убить какого-нибудь наглеца. Будьте осмотрительны и не наносите любовникам наших врагов настолько тяжелых ран, чтобы они оказались не в силах войти в сад и выставить себя напоказ тем из наших дам, которых мы позаботимся там собрать. Этим вы лишите нашу месть всякой прелести, и я сочту вас только вертопрахом, недостойным моего доверия. И да будет вам известно, что по причине именно этого существенного недостатка вы не заслуживаете больше моей привязанности».

Наконец настала столь тщательно подготовленная ночь мести. Родерико и Ланчелотто с помощью своих людей весь день следили за каждым шагом Лоренцо и Пьер-Антонио. Благодаря болтливости этих молодых людей удалось установить, что ближайшей ночью они намереваются перелезть через стену Санта-Рипарата. Богатый торговец, дом которого был расположен рядом с караульней, откуда посылался часовой к калитке монастырского сада, в тот вечер выдавал свою дочь замуж. Лоренцо и Пьер-Антонио воспользовались этим обстоятельством и, переодевшись слугами богатого дома, около десяти часов вечера поднесли караульным от имени торговца бочонок вина. Солдаты оказали честь этому угощению. Ночь была очень темная. Лоренцо и Пьер-Антонио собирались перелезть через монастырскую стену около полуночи; притаившись подле стены уже с одиннадцати часов вечера, Родерико и Ланчелотто с радостью увидели, что место сменившегося часового занял изрядно пьяный солдат, который через несколько минут заснул.

Феличе и Роделинда заметили, как Фабиана и Челиана спрятались в саду под деревьями, близ каменной ограды. Незадолго до полуночи Феличе осмелилась пойти и разбудить аббатису, проникнуть к которой ей стоило немалого труда; еще большего труда ей стоило уяснить аббатисе возможность преступления, о котором она явилась донести. Наконец, потеряв более получаса, причем Феличе все время дрожала от страха прослыть клеветницей, аббатиса заявила, что если бы даже это и было правдой, к преступлению не следует прибавлять нарушение устава св. Бенедикта. А устав безоговорочно запрещал выходить в сад после заката солнца. К счастью, Феличе вспомнила, что можно, не выходя в сад, пробраться по внутренним переходам монастыря на плоскую, служившую террасой крышу маленькой оранжереи, очень низкой и расположенной рядом с калиткой, охраняемой часовым. Пока Феличе настойчиво убеждала аббатису, Роделинда разбудила свою тетку, женщину пожилую и очень набожную, помощницу настоятельницы монастыря.