ЧП в вагоне 7270 - [21]

На рубеже ночи — с прибытием опоздавшего на пять часов астраханского поезда — работы почтовикам заметно прибавилось. Мимо вагона суетливыми шажками в легком, не по сезону пальто пробежал Ремизов. Плоское малоподвижное лицо технического контролера было красным с мороза.

— Погоди подавать! — еще издали, не замечая Денисова, закричал он кому-то в сторону локомотива.

Денисов присоединился к Антону в сортировочном зале. Кроме Сабодаша и связистов, он увидел еще обеих знакомых уже женщин в ватных брюках и куртках — монтеров пути, участвовавших в осмотре трупа. Их колоритные фигуры выделялись кажущейся ватной статью.

— Мы начали с документов, — предупредил Антон.

В углу, у сейфа, Ольшонок показывал дежурному по отделению документацию. Оба знали дело — дежурный, борясь с привычной одышкой, быстро, одну за другой, просматривал накладные, отбрасывал в сторону. Потом принялись за лежавшие в сейфе ценные отправления.

Время поползло медленно, главное же состояло в том, что с почтовой документацией, с ценными отправлениями — Денисов был уверен — все обстояло благополучно.

— Документация в ажуре, — подтвердил Кубасов, сдергивая маленькие в тонкой анодированной оправе очки. — У вас ничего не будет к Ольшонку?

Денисов поймал недоумевающий взгляд Антона: Сабодаш был убежден в том, что Денисов придает значение осмотру груза и кладовой, следовательно, ждет не- всроятного.

— Нет, — сказал инспектор.

— Будем выгружать? — спросил начальник вагона. За несколько часов Ольшонок, казалось, зарос еще больше, голова в огромной собачьего меха шапке словно втянулась в узкую грудную клетку.

Денисов кивнул.

Из тепла сортировочного зала потянулись в маршрутную кладовую. Здесь было морозно и царил тот же хаос, что и во время первого осмотра места происшествия. Ящики сдвинуты в стороны, мешки свалены в кучу. Теперь, после выгрузки, предстоял дополнительный, более тщательный осмотр.

— Транспортер готов? — крикнул Кубасов кому-то внизу, на площадке.

— Готов!

Ольшонок убрал фиксаторы, державшие запоры, открыл погрузочную дверь. В кладовую ворвалась стужа. Снизу в проем двери тотчас выдвинулся транспортер. Ольшонок и Кладовщикова заняли места по обе его стороны, Денисов встал между ними. Поодаль, внизу, под навесом, тоже произошло движение.

— Внимание! — предупредил Денисов. — Перед тем как выгружать посылки, каждую прошу показать мне. И еще! Подмосковье к какому сектору относится?

— Смотря какое Подмосковье? — буркнул Ольшо- нок.

— Ближайшее к нам.

— Люберецкий сектор.

— Когда пойдет Люберецкий сектор, дайте мне знать. — Он поймал недоуменные взгляды обоих почтовиков, но пояснять не стал.

Лента транспортера поползла вниз. Начальник вагона показал Денисову первую отправку — ящик с черным контуром рюмки с надписью «Осторожно! Стекло!».

— Поехали! отозвались снизу, с площадки.

Денисов осматривал каждый ящик, каждый мешок

перед тем, как им попасть на движущуюся серую ленту, уходившую к контейнерам.

«Состояние упаковки… — Денисов переворачивал груз, осматривал со всех сторон. — Состояние бечевы… Адрес получателя… Адрес отправителя… Все в норме» Выгрузка шла медленно. Почтовики простаивали, но Денисову не в чем было себя упрекнуть — в куртке, он мерз больше всех.

Он и сам не мог бы толково объяснить, на что надеется.

«Состояние упаковки… Состояние бечевы… Адреса… Дальше…»

«Разве вы всегда знаете — почему так, не иначе?»— вспомнились ему слова чудака, рекомендовавшегося экстрасенсом. — В самом деле! Совсем не всегда, скорее наоборот…»

И все-таки гора груза медленно таяла, обнажая рифленые листы, лежавшие в основании кладовой. В проеме двери, на перекрестке огней, бивших из вагона и проникавших из-под навеса, тени почтовиков казались черными птицами, махавшими огромными крыльями.

— Вот закончат строительство почтамта… — Кубасов порывался помогать — брал очередной ящик, подолгу держал на весу. — Пригласим — покажем современный уровень почтовых операций…

— Люберецкая секция пошла! — предупредил Ольшонок.

— …Вся сортировка и погрузка автоматические. Удивитесь!

— Минуту! — Денисов взглянул на трафарет посылки, которую дежурный поставил на транспортер, и дернул на себя.

То, что он искал.

Небольшой, аккуратно сколоченный ящик. На трафарете стоял знакомый адрес:

«п/о РЖАКОВО МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ УЛ. ВОСТРЯКОВСКАЯ, 32 ГРУБОВНИКОВОЙ К. М.»

Антон удивился:

— Сам себе послал?!

Ольшонок искоса взглянул на посылку в руках Денисова:

— Что б не тащить в электричке! Почта доставит!

Денисов отставил ящик в сторону. Разгрузка продолжалась.

Через несколько минут Денисов нашел вторую посылку, адресованную в Ржаково, и тут же Сабодаш увидел третью.

Больше ничего интересного в кладовой не обнаружили. Почтовики освободили место вокруг квадрата, в котором был обнаружен труп Косова.

Рифленые листы пола теперь можно было впервые осмотреть полностью.

— Сколько же у него было ключей? — спросил-вдруг Антон. — Под последним ящиком блеснула «тройчатка» железнодорожных ключей — «трехгранник», «отвертка» и «специалка». — Они же остались в купе!

— Не трогать! — предупредил Денисов. Он осторожно, перчаткой, поднял ключи, обернулся к почтовикам. — Проверьте! Вы уверены, что это его ключи? Не ваши, не Салова?!