Чосер - [17]

Но тем не менее он оставался всецело занятым службой. В последнюю декабрьскую неделю 1376 года его отправили с тайной миссией по поручению государя – “in secretis negociis domini regis”, но характер и цель этой миссии нам неизвестны. Возможно, это было связано с заключением в Ноттингем-Касл Питера де ла Мара, а может быть, Чосер занимался устройством брака юного наследника Ричарда с французской принцессой. Последнее вполне вероятно, так как в поездке ему сопутствовал брат Ричардова воспитателя, но ясности тут мы не наблюдаем. Единственное, что можно утверждать определенно, – Чосер был тогда вовлечен в самые неотложные дела короны. Он не являлся поэтом, время от времени выступавшим в роли дипломата и государственного деятеля. Он был государственным деятелем и дипломатом, время от времени отдававшим свой досуг поэзии.

В последовавшие за тем несколько месяцев он не менее четырех раз предпринимал поездки во Францию по делам. Он был так занят, что весной 1377 года ему было разрешено поручить свои обязанности в Лондонском порту своему заместителю Томасу Ивсхему, “sepius in obsequio nostro in partibus remotis occupatus”, то есть ввиду его занятий делами короля за рубежом. В чем заключались эти занятия, также неясно; первое место, куда он направился, был Париж, далее – неизвестно. Вполне возможно, что цель поездок была опять-таки связана с предполагавшимся союзом юного Ричарда с французской королевской династией. И союз этот переставал быть гипотетическим. Двадцать первого июня 1377 года, по словам Фруассара, “достославный и благородный король Эдуард III отошел в мир иной, к великой скорби своих английских подданных”. Назревали перемены.

Глава шестая При дворе короля-ребенка

Перемена правителя, однако, впрямую не затронула Чосера. Молодой король Ричард II был внуком Эдуарда III и сыном умершего в 1376 году Черного Принца. На английский престол он взошел, когда ему было всего одиннадцать лет, и до его вступления в возраст делами королевства заправлял в основном Джон Гонт. Официальным регентом Гонта не провозглашали, но тем не менее правил он. За свое положение в качестве инспектора таможенных сборов на торговлю шерстью Чосер мог быть спокоен, во всяком случае на следующий же день после кончины Эдуарда III Чосер был заново назначен на свой пост – пустая формальность, обычная при передаче власти в королевстве, но формальность все же обнадеживающая. Усиление Гонта, надо думать, было выгодно и всей семье Чосера. Его жена и сын служили при дворе Гонта, свояченица же Чосера, Кэтрин Суинфорд, была и вовсе на особом положении как любовница Гонта, пользовавшаяся огромным влиянием.

Со сторонниками и свитскими молодого короля Чосер также был коротко знаком; он хорошо знал гофмейстера двора Роберта де Вера и его помощника Саймона де Берли, в свое время не раз содействовавшего Чосеру в его продвижении по служебной лестнице. Знал он и богатых купцов, субсидировавших короля, в том числе Николаса Брембра и Джона Хенди, как знал и лордов-рыцарей из окружения Ричарда-Джона Кланвоу, Ричарда Стери, Льюиса Клиффорда, Уильямса Невила и Филипа Лаваша; последнему Чосер адресовал одно из самых примечательных своих стихотворений – “Истина”. Все эти друзья-приятели постоянно контактируют с ним на его общественном поприще – таможенной службе и в различного рода свидетельских выступлениях и поручительствах. Большинство этих Ричардовых вельмож служили еще при дворе Эдуарда в тот период, когда и Чосер подвизался там в качестве сквайра; среди них он рос в чинах и поднимался по служебной лестнице. Словом, имея такие связи, Чосер был неплохо вооружен и защищен от штормов политических междоусобиц, сотрясавших королевство в последующие годы.

Однако вельможи эти были связаны с Чосером и по другой линии. Лорд Клиффорд, например, доставил Чосеру большое удовольствие, привезя ему поэму Юсташа Дешана, в которой французский поэт прославлял английского собрата как “великого знатока и переводчика произведений французской культуры”. Джон Кланвоу также являлся сочинителем – писал стихи и стал автором неопубликованного религиозного трактата под названием “Два пути”. Оба вельможи, по-видимому, принадлежали к постоянным слушателям чосеровских произведений.

Не следует забывать и еще об одном обстоятельстве, касающемся расширяющегося круга знакомств Чосера и людей, службой или личной приязнью с ним связанных. Многих из них подозревали в реформистских симпатиях. Из исторических хроник того времени и отдельных ссылок и упоминании становится ясно, что они сочувствовали идеям последователей Уиклифа, лоллардам, намеревавшимся очистить Церковь от излишнего ее обмирщвления. Из чего не следует, будто лорды-рыцари являлись радикальными реформистами, отрицавшими идею пресуществления или таинство исповеди. Вернее будет сказать, что этих умных и интеллектуально продвинутых людей сокрушало зрелище коррупции Церкви и упадка христианской веры. Напомним также, что Джон Гонт поддерживал Уиклифа в его конфликте с церковными властями. Существовал целый круг связанных друг с другом богатых и влиятельных придворных, открыто противившихся претензиям князей Церкви на власть и богатство.