Чокнутые - [15]
В ужасе Родик спрыгнул с линейки и кинулся в «бытовку» – карету без колес. Первое, что он увидел, – неподвижно лежащую Фросю. И совершенно пьяных Зайцева и Пиранделло!
– Родион Иваныч!.. – в тихом восторге прошептал Тихон.
– Родик… Мы и тебе взяли… – еле выговорил Федор.
– Где?! – яростно затряс Зайцева Родик.
– Рядом… Совсем рядом!.. – счастливо пробормотал Тихон. Родик рванул крышку сундука, схватил два пистолета и выскочил из «бытовки». И почти тут же увидел огромную очередь, тянущуюся к странной карете. По периметру крышки кареты 6ыли укреплены четыре узких рекламных щита со словами:
VОТКА БЕSПЛАТNО
Очередь увидела Родика, почтительно завопила:
– Наше почтение, Родион Иваныч!.. Премного благодарны, Родион Иваныч!.. Мужики! Родион Иваныча пропустите без очереди!..
На запятках кареты был пристроен прилавочек, торчали два крана. Над кранами окошечко, через которое было видно, как Иван Иванович, с привязной бородой и накладными усами, изнутри открывал краны, наливал каждому столько, сколько тот хотел. Приветственные крики мужиков всполошили Ивана Ивановича. Он выглянул и увидел Родика с пистолетами.
– Назад!!! – страшным голосом закричал Родик, и очередь шарахнулась в ужасе от кареты.
И тогда Родик выстрелил сразу из двух пистолетов по карете!
Пули прошили карету насквозь. Из дыр по обе стороны кареты сразу хлынули четыре водочные струи. Толпа сокрушенно ахнула, бросилась было с котелками, с кружками…
– Кому сказано – назад?!! – еще страшнее закричал Родик.
Толпа снова отхлынула от кареты, но тут прыгнул Иван Иванович с длинной шпагой в руке. В мужестве ему было не отказать!
Родик вскинул пистолет. Курок сухо щелкнул – выстрела не последовало. Иван Иванович улыбнулся и сказал:
– Мой дорогой, однозарядные пистолеты – архаика…
И сделал первый выпад шпагой. Родик увернулся, выхватил у кого-то из мужиков грабли и бросился в бой.
Иван Иванович легко взмахнул шпагой и, как бритвой, срезал добрую половину грабель Родика. С остатком Родик снова кинулся в атаку, но последовал еще один элегантный взмах, и в руках Родика остался обрезок не более двух вершков. Тем более что Родик уже был прижат спиной к карете. И тогда Иван Иванович, мило улыбаясь, сделал последний смертельный выпад…
Родик молниеносно сдвинулся в сторону, и страшная шпага вонзилась в карету. Иван Иванович попробовал ее выдернуть, но…
– Да чего ты смотришь на него, Родион Иваныч?!.. – закричали из толпы. – Да дай ты ему леща!.. А то спаивают нас тут всякие!.. Знают, суки, нашу слабинку!..
Родик размахнулся и влепил Ивану Ивановичу такую затрещину, что тот несколько раз перекувырнулся и сел на землю. Борода съехала набок, усы отклеились. Он их снял и безутешно заплакал…
Ночью в пустынной зале первого этажа особняка «Царскосельской железной дороги» заседал «трибунал».
«Председатель» – Маша, «заседатели» – Герстнер и Родик. Они сидели за столом, а за их спинами, словно Немезида, возвышалась уродливая фигура каменной бабы со штангой Пиранделло.
На «скамье подсудимых» – сильно помятые после пьянки Тихон и Федор. В ногах у них лежала виноватая Фрося.
– Завершение строительства насыпи задержалось на два дня! – возмущенно сказал Герстнер и заглянул в свои записи. – Производительность работ упала на девяносто семь с половиной процентов!..
Родик глянул в свою бумажку, прочитал:
– «Для восстановления резко пошатнувшегося здоровья трудящихся компания была вынуждена потратить триста восемьдесят семь рублей пятьдесят шесть копеек». Это надо же такое! На опохмелку – почти четыре сотни выложить…
– И это как раз в тот момент, когда у нас каждая копеечка на счету, – сурово проговорила Маша. – А если Бог сподобит и нам с Антоном Францевичем и Родионом Ивановичем придется уехать на закупки в заморские края? Как же на вас дело-то оставлять, господа хорошие?!
– Бес попутал… – шмыгнул носом Тихон.
– Да чтоб еще когда-нибудь… – всхлипнул Федор.
Фрося посмотрела на «трибунал» и тоже жалобно заблеяла…
В Петергофе, на балконе Английского коттеджа, Николай утверждал проекты воксалов, представляемые ему Бенкендорфом.
Через приоткрытые двери в холостяцкую спальню императора была видна полуодетая молоденькая фрейлина, лежащая на кровати.
– Это еще что за республиканец?! – возмутился Николай и ткнул пальцем в проект.
– Это, ваше величество, сравнительная фигурка для масштаба воксала…
– В жилете?! Панталонах?!.. Боливаре?.. Гадость! Впредь для масштабов изображать солдат с полной выкладкой! Что еще?
– Для закупки паровых машин в Англии и колясок в Бельгии господин Герстнер испрашивает разрешения на выезд с ним переводчицы Марии Богоявленской и сокомпаньона – отставного корнета Кирюхина Родиона Ивановича.
Царь оглянулся на спальню, понизил голос:
– Кстати, что это за девица такая?
– В противоправных действиях не замечена. Родителей не существует. Находится под наблюдением Академии наук…
– Не возражаю, – громко сказал царь и прошептал: – Но потом…
– Вас понял, ваше величество. А как с Кирюхиным? Он у нас проходил по делу четырнадцатого декабря двадцать пятого года. С тех пор – невыездной.
В спальне фрейлина включила музыкальную шкатулку. Раздалась знакомая музыка, зовущая к любовным утехам.
Роман В. Кунина «Кыся» написан в оригинальной манере рассказа — исповеди обыкновенного питерского кота, попавшего в вынужденную эмиграцию. Произведение написано динамично, смешно, остро, полно жизненных реалий и характеров.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами — подлинная КЛАССИКА отечественного «диссидентского юмора». Книга, над которой хохотали — и будут хохотать — миллионы российских читателей, снова и снова не устающих наслаждаться «одиссеей» Иванова и Рабиновича, купивших по дешевке «исторически ценное» антикварное суденышко и отправившихся па нем в «далекую и загадочную» Хайфу. Где она, эта самая Хайфа, и что она вообще такое?! Пожалуй, не важно это не только для Иванова и Рабиновича, но и для нас — покоренных полетом иронического воображения Владимира Кунина!
Война — и дети...Пусть прошедшие огонь и воду беспризорники, пусть уличные озлобленные волчата, но — дети!Или — мальчишки, которые были детьми... пока не попали в школу горноальпийских диверсантов.Здесь из волчат готовят профессиональных убийц. Здесь очень непросто выжить... а выжившие скорее всего погибнут на первом же задании...А если — не погибнут?Это — правда о войне. Правда страшная и шокирующая.Сильная и жесткая книга талантливого автора.
Мудрая, тонкая история о шоферах-дальнобойщиках, мужественных людях, знающих, что такое смертельная опасность и настоящая дружба.
Продолжение полюбившейся читателю истории про кота Мартына.. Итак: вот уже полтора месяца я - мюнхенский КБОМЖ. Как говорится - Кот Без Определенного Места Жительства. Когда-то Шура Плоткин писал статью о наших Петербургских БОМЖах для "Часа пик", мотался по притонам, свалкам, чердакам, подвалам, заброшенным канализационным люкам, пил водку с этими несчастными полуЛюдьми, разговоры с ними разговаривал. А потом, провонявший черт знает чем, приходил домой, ложился в горячую ванну, отмокал, и рассказывал мне разные жуткие истории про этих бедных типов, каждый раз приговаривая: - Нет! Это возможно только у нас! Вот на Западе...
Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света. Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса — который безусловен в прозе Юрия Мамлеева — ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия. В 3-й том Собрания сочинений включены романы «Крылья ужаса», «Мир и хохот», а также циклы рассказов.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.