Чокнутые - [13]
Родик шел с подрядчиком вдоль насыпи, отмеривал саженью проделанную работу. Подрядчик тоже нес сажень – свою.
«Родион Иваныч!.. Родион Иваныч!..» – кричали отовсюду.
Родик отмахивался, считал сажени. Подскакал на коне блестящий офицер, отдал честь:
– Родион Иванович! Принимайте пополнение! – и показал на соседний лесок, откуда с песней выходил батальон солдат с лопатами.
– Михал Михалыч! Нет слов! – Родик тут же вынул деньги: – Ровно триста. Как договаривались.
– Благодарю покорно. – Офицер небрежно спрятал деньги. – Ваши деловые качества…
– Равно как ваше офицерское слово чести, – поклонился ему Родик и закричал: – Пиранделло! Покажи господину офицеру, куда людей ставить!
Офицер отдал честь и ускакал. Родик сказал подрядчику:
– Ты мне, сукин кот, двести саженей представил к оплате, а там и ста шестидесяти не наберется!..
– Давай перемерим! Давай перемерим!.. Эх, Родион Иваныч…
– Ты что мне мозги пудришь?! У тебя сажень на два вершка меньше положенного! Жулик!
– Будто нам неведомо, Родион Иваныч, что твоя сажень на три вершка больше, чем надобно…
– Моя сажень на три вершка больше?!.. Ах ты ж, мать…
Но договорить не успел. Подошла Маша с третьей саженью.
– Не спорь, Родик. И вы так уж не надрывайтесь. Вы оба правы – у Родиона Ивановича сажень немножко больше, ваша немножко меньше. Вот настоящая – по ней и мерить надо.
Родик в бешенстве глянул на Машу и злобно сплюнул…
…В «бытовке» – старой карете без колес – Маша поила Герстнера, Пиранделло и вздрюченного Родика молоком и кормила бубликами. Герстнер показывал на завышенную сажень Родика и кричал:
– Это нечестно!!! Так жить нельзя!..
– А так можно?!.. – показывал Родик на сажень подрядчика.
– Это ужасно и безнравственно!
– Я что, для себя? – орал Родик. – Себе эти деньги выгадываю?! Тому – дай! Этому – дай!.. Только успевай отстегивать! А с каких шишей? Из собственных? Так их нет у нас – вон, бублики вместо шницелей трескаем! Только Фросиным молоком и живы!
– Не подмажешь – не поедешь, – сказал Федор. – Россия…
– Я не хочу этого слышать!!! – завизжал Герстнер.
Родик рванулся к нему, схватил за отвороты сюртука:
– А железную дорогу хочешь построить?! Дело своей жизни до конца довести хочешь?! Вот и я хочу, чтобы в моей России была твоя железная дорога! Потому и не боюсь руки пачкать!..
Оттолкнул Герстнера, обессиленно сел, взялся за голову:
– Простите меня, Антон Францевич…
– И вы меня простите, Родик, – тихо сказал Герстнер и снова завопил, глядя из окна кареты на насыпь: – Где Тихон? Там кирки и лопаты растаскивают, а его нет! Куда подевался Зайцев?!
Зайцева инструктировал сам Бенкендорф.
– В Вене все узнаешь про Герстнера. До мельчайших подробностей. Под видом богатого скотопромышленника внедришься в австрийские ученые круги. Для поддержания контактов будешь вести разгульный образ жизни – рулетка, карты, вино, женщины…
– Ваше сиясь… Виноват… – залепетал Зайцев. – Я, конечно… это… с величайшим… Однако средства…
Бенкендорф снисходительно улыбнулся:
– Не волнуйся, братец. Для успеха операции…
В кабинет неслышно проскользнул адъютант, зашептал шефу.
– До конца года? – удивился шеф жандармов. – Странно. Иди.
Адъютант исчез. Бенкендорф снова поднял глаза на Зайцева:
– Легенда меняется. В Австрию поедешь под видом разорившегося помещика. Жить будешь подаянием, ночевать на улицах. Явишься в Вене вот по этому адресу, – Бенкендорф показал Зайцеву адрес и сжег бумажку на свече. – Пароль: «Уже зима, а снега нету». Отзыв: «И лето было без дождя».
Под уличным тентом своего заведения Арон Циперович пил пиво и утирал пот фартуком. В этот знойный полдень жизнь в Вене замерла, и в кабачке никого не было.
– Адам Ципровски?
Арон повернулся и увидел перед собой оборванного, нечесаного, босого человека, – вид тайного агента Тихона Зайцева полностью соответствовал легенде.
– Я-а-а!.. – ответил по-немецки Арон. – Их бин Ципровски.
– «Уже зима, а снегу нету»… – по-русски прошептал Зайцев.
– Есть холодное пиво. Устроит?
– Это не ответ.
– А что я должен вам ответить?
– Если вы Адам Ципровски, так должны знать «И лето…»
– Что лето?
– «…было»… – подсказывал Зайцев Арону.
– Было и есть! – начал раздражаться Арон.
– «…без дождя»! – рявкнул разъяренный Зайцев.
И тут Арон раскрыл объятия и счастливо захохотал:
– Боже мой! Так вы же русский шпион!.. Здрассьте!
Далеко за полночь спящие улицы Вены оглашались дуэтом Арона и Тихона на мотив известной песни «Шумел камыш»:
Уже зима, а снегу нету, и лето было без дождя…
Одна возлюбленная пара всю ночь гуляла до утра!..
– А я себе думаю, что за идиот на такой жаре говорит: «Уже зима, а снегу нету»! Таки вспомнил! Эту пароль мне давали зимой! Двадцать лет тому назад, но зимой! Представляешь?! Мне двадцать лет высылали жалованье, так могу я за эти деньги ответить, что «лето было без дождя»? – кричал пьяный Циперович.
– Арон… Я тебя уважаю, – сказал Зайцев, еле ворочая языком. – Но сведения по Антону Францычу должны быть кристальными. Поял? Это такой человек!..
– Он мне будет рассказывать!
– И еще… – Тихон вдруг стал расстегивать штаны.
– Эй! Эй!.. – испугался Арон. – Только не здесь. Идем, я покажу.
– И еще! – с тупым упрямством повторил Тихон и вытащил из штанов плотный сверток. – Я тут захватил с собой на полтора миллиона акций… Их надо того… Нам очень нужна валюта для закупки паровозов в Англии…
Роман В. Кунина «Кыся» написан в оригинальной манере рассказа — исповеди обыкновенного питерского кота, попавшего в вынужденную эмиграцию. Произведение написано динамично, смешно, остро, полно жизненных реалий и характеров.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами — подлинная КЛАССИКА отечественного «диссидентского юмора». Книга, над которой хохотали — и будут хохотать — миллионы российских читателей, снова и снова не устающих наслаждаться «одиссеей» Иванова и Рабиновича, купивших по дешевке «исторически ценное» антикварное суденышко и отправившихся па нем в «далекую и загадочную» Хайфу. Где она, эта самая Хайфа, и что она вообще такое?! Пожалуй, не важно это не только для Иванова и Рабиновича, но и для нас — покоренных полетом иронического воображения Владимира Кунина!
Война — и дети...Пусть прошедшие огонь и воду беспризорники, пусть уличные озлобленные волчата, но — дети!Или — мальчишки, которые были детьми... пока не попали в школу горноальпийских диверсантов.Здесь из волчат готовят профессиональных убийц. Здесь очень непросто выжить... а выжившие скорее всего погибнут на первом же задании...А если — не погибнут?Это — правда о войне. Правда страшная и шокирующая.Сильная и жесткая книга талантливого автора.
Мудрая, тонкая история о шоферах-дальнобойщиках, мужественных людях, знающих, что такое смертельная опасность и настоящая дружба.
Продолжение полюбившейся читателю истории про кота Мартына.. Итак: вот уже полтора месяца я - мюнхенский КБОМЖ. Как говорится - Кот Без Определенного Места Жительства. Когда-то Шура Плоткин писал статью о наших Петербургских БОМЖах для "Часа пик", мотался по притонам, свалкам, чердакам, подвалам, заброшенным канализационным люкам, пил водку с этими несчастными полуЛюдьми, разговоры с ними разговаривал. А потом, провонявший черт знает чем, приходил домой, ложился в горячую ванну, отмокал, и рассказывал мне разные жуткие истории про этих бедных типов, каждый раз приговаривая: - Нет! Это возможно только у нас! Вот на Западе...
Центральной темой рассказов одного из самых ярких литовских прозаиков Юргиса Кунчинаса является повседневность маргиналов советской эпохи, их трагикомическое бегство от действительности. Автор в мягкой иронической манере повествует о самочувствии индивидов, не вписывающихся в систему, способных в любых условиях сохранить внутреннюю автономию и человеческое достоинство.
«…Уже давно Вальтер перестал плакать; Юлиус сидит с газетой у печки, а сын устроился у отца на коленях и наблюдает, как во мне оттаивает замерзший мыльный раствор, — соломинку он уже вытащил. И вот я, старая, перепачканная чашка с отбитой ручкой, стою в комнате среди множества новеньких вещей и преисполняюсь чувством гордости оттого, что это я восстановила мир в доме…» Рассказ Генриха Бёлля опубликован в журнале «Огонёк» № 4 1987.
Четвертый из рассказов о Нике Адамсе, автобиографическом alter ego автора. Ник приходит в гости в коттедж своего друга Билла. Завтра они пойдут на рыбалку, а сегодня задул ветер и остается только сидеть у очага, пить виски и разговаривать… На обложке: картина Winter Blues английской художницы Christina Kim-Symes.
Конец света будет совсем не таким, каким его изображают голливудские блокбастеры. Особенно если встретить его в Краснопольске, странном городке с причудливой историей, в котором сект почти столько же, сколько жителей. И не исключено, что один из новоявленных мессий — жестокий маньяк, на счету которого уже несколько трупов. Поиск преступника может привести к исчезнувшему из нашего мира богу, а духовные искания — сделать человека жестоким убийцей. В книге Саши Щипина богоискательские традиции русского романа соединились с магическим реализмом.
В книге рассказывается об интересных особенностях монументального декора на фасадах жилых и общественных зданий в Петербурге, Хельсинки и Риге. Автор привлекает широкий культурологический материал, позволяющий глубже окунуться в эпоху модерна. Издание предназначено как для специалистов-искусствоведов, так и для широкого круга читателей.
Фантасмагория. Молодой человек — перед лицом близкой и неизбежной смерти. И безумный мир, где встают мертвые и рассыпаются стеклом небеса…