Чок-получок - [7]
— Конечно. По-моему, все мы только и делаем, что тянем жребий, кому первому тянуть предыдущий.
— Это интересная мысль, — заявил Барс. — Что ж, сделаем еще шесть номеров…
Я взял из берета бумажку и развернул: на ней красовалась жирная единица. Сашка зарядил и подал мне двустволку, я выстрелил и промазал. Мне не хотелось смотреть, как моя жена целится из ружья. Было почему-то и смешно, и горько, я вспомнил гоголевскую тетушку Ивана Федоровича Шпоньки. Ту самую тетушку, которая любила палить по уткам… Выстрелы, гремевшие один за другим, наконец смолкли. Барс торжественно вручил бутылку шотландского виски Сашке Голубеву, который, несмотря ни на что, оказался лучшим стрелком.
Костер запылал с новой силой.
— А сколько осталось патронов? — спросил Сашка после дегустации.
— Шесть штук, — ответил Вадим. — Медведю еще вполне хватит.
— Шесть? — Алка прервала разговор с Тоней. — Нас тоже шесть.
— Хочешь сказать, что можно сыграть в рулетку? — Вадим сходил в палатку и натянул свитер.
— А что такое рулетка?
— Это, Аллочка, такая офицерская игра.
— Ой! — Алка захлопала в ладоши. — Сыграем, Вадик, а? Ну, пожалуйста!
— Что ж… Я не прочь. Только в этой игре женщины не допускаются. И вообще, в ней могут участвовать только царские офицеры.
— Почему? — Теперь уже моя жена заинтересовалась рулеткой. — Как она проходит, эта игра?
— В барабане браунинга семь патронов. Он крутится, как и любой барабан. Так вот, где-нибудь после пирушки остаются семь человек. Выбрасывают из барабана патроны… Но не все семь, а шесть. И пускают браунинг по кругу…
Обе они глядели на него, как зачарованные. Я впервые наблюдал такое откровенное проявление женского любопытства.
— И что дальше? — не поняла Алка.
— Ну, что, — Вадим отхлебнул из стакана. — Каждый по очереди приставляет дуло к виску и спускает курок. Кто-то из семи должен погибнуть.
— Ужас! — Алка передернула плечиками.
— Не все ли равно, где погибнуть, — сказал Барс, — сейчас, скажем, на вечеринке или завтра в атаке?
— Мальчики, а вот вы бы сыграли в рулетку? — Алка даже заподпрыгивала, сидя перед огнем на корточках. — Вот вы сейчас? Вот сейчас, сейчас?
Она обвела мужчин восторженным полусумасшедшим взглядом.
— Что ж… — Вадим прищурился и в упор посмотрел на меня. — Я бы, пожалуй, сыграл…
— А как, как, мальчики? У вас же нет ни барабана, ни браунинга!
— Очень просто, — Вадим взял берет с шестью заряженными патронами — Барс! А ну разряди патроны!
— Как?
— Ну, так. Вытащи жаканы, а порох высыпь. У всех, кроме одного.
— Во-первых, Вадимчик, я не офицер… Во-вторых, не русский и тем более не царский. Я самый обыкновенный кандидат физико-математических наук с уклоном на кибернетику…
— Не хочешь помочь? — Вадим спокойно взял патроны. — Ну, что ж, я могу и сам.
Он достал из кармана складной комбинированный нож, шилом выковырял пулю и войлочный пыж. Затем выплеснул порох из гильзы в костер, вставил пулю в пыж обратно.
Короткие нешумные вспышки пять раз ярко освещали взволнованное личико Алки. Я посмотрел на Тоню: лицо ее было в тени. Сашка с ехидным видом крутил транзистор.
— Пожалуйста! — Вадим посмотрел на меня. — Это шестой патрон. Я не разряжаю его. На вид он такой же, как все остальные. Но тяжелее на два грамма. Сможете вы отличить на ощупь разницу в два грамма?
— Нет.
— Я тоже не отношусь к таким феноменам. — Он бросил патрон в берет, где лежали остальные. — Алка, тряси!
Алка несмело потрясла берет, патроны звякнули. Все молчали.
— Сделаем себе скидку, мы и впрямь не деникинцы, — продолжал Вадим. Женщины не допускаются к игре. Но остаются в игре их выстрелы. От этого вероятность сыграть в ящик значительно уменьшается. Итак? Итак, что это? Реванш за двести пятьдесят тысяч? Я все еще не мог усечь, в шутку или всерьез говорил он все это! Его глаза, как мне показалось, блеснули насмешливо. Он взял Сашкин «Бюхард» и дунул в левый чековый ствол.
— Бросьте, мальчики… — Алка положила подбородок на собственные колени, — вы же… Вы трусы! Вы же не мужчины. Вы? Да вы никогда, никогда не сможете!
Она вдруг истерически начала хохотать:
— Вы? Вы… и в рулетку?.. Боже мой, вы…
— Стоп, Алка! — Вадим встал. — Стоп…
— И ты можешь? Сыграть? Ты? — Она продолжала хохотать, катаясь на траве у палатки.
— Я не могу играть один! Понятно? — Он схватил ее за шиворот. — Для игры нужно иметь партнеров!
Напрягая скулы, он медленно обвел нас взглядом и… потянулся к берету. Я почувствовал, как легкий холодок рождается во мне где-то около солнечного сплетения.
— Пожалуйста! — Вадим протянул берет Барсу.
— Я — пас. — Борис Арсентьевич отвернулся и засвистел мелодию из «Кармен».
— А вы? — Вадим обратился теперь к Голубеву.
— Я еще не достроил канализационный коллектор, — сказал Сашка. — К тому же играю только в шахматы.
— Ну… а вы? — берет с торчащей вниз шишечкой качнулся и замер на уровне моих глаз.
Не поворачиваясь, я оглядел всех, кого можно было видеть.
Вадим смотрел на меня с высоты своего роста, Алка перестала смеяться. Барс, сдерживая улыбку, кусал губу, а Тоня, сидя на чурке и сцепив на коленях руки, не двигаясь, смотрела в огонь. Я молчал.
На какое-то время глаза ее изменились во мгле. Или это просто почудилось мне? Я медленно отвел берет с патронами в сторону от себя.
Лауреат Государственной премии СССР писатель Василий Иванович Белов — автор широко известных произведений — «За тремя волоками», «Привычное дело», «Плотницкие рассказы», «Воспитание по доктору Споку», «Кануны» и других.Новая книга «Лад» представляет собою серию очерков о северной народной эстетике.Лад в народной жизни — стремление к совершенству, целесообразности, простоте и красоте в жизненном укладе. Именно на этой стороне быта останавливает автор свое внимание.Осмысленность многовековых традиций народного труда и быта, «опыт людей, которые жили до нас», помогают нам создавать будущее.
В сборник входят сказки русских писателей XX века: М. Горького, П. Бажова, А. Толстого, Ю. Олеши, К. Паустовского и других. Составление, вступительная статья и примечания В. П. Аникина. Иллюстрации Ф. М. Лемкуля.
Замечательный русский писатель Василий Белов увлекательно рассказывает детям о том, как в обычной вологодской деревне вместе с людьми дружно живут домашние животные — коровы, кони, козы, куры, гуси, поросята, кошки, собаки, кролики… Рядом и вокруг — леса, реки, озера, поля, холмы, проселки, дали, небеса. В чащах и просторах — свои хозяева: медведи, лоси, волки, лисы, зайцы, тетерева, воробьи, синицы, вороны, хорьки… И у всех — особенные характеры, повадки и странности. Красочно и ярко вторит образам писателя талантливый русский художник Антон Куманьков.
Юбилейное издание книги рассказов Василия Белова приурочено к семидесятипятилетию писателя. Читателя ждет новая встреча с известными произведениями, по праву признанными классикой отечественной литературы. Рассказы писателя занимают важное место в его творческой биографии. Их публикация — реальное подтверждение живой связи времен, к которой стремится Художник в своих сочинениях, отражающих проникновенный диалог между поколениями.
В повести В.Белова рассказывается о жизни старого колхозника Егорыча, бригадира Николая Ивановича и тракториста Лешки, которые на несколько дней приезжают в город. Здесь с ними происходит ряд курьезных происшествий, но они с находчивостью выпутываются из неожиданных ситуаций…
После повести «Привычное дело», сделавшей писателя знаменитым, Василий Белов вроде бы ушел от современности и погрузился в познание давно ушедшего мира, когда молодыми были его отцы и деды: канун коллективизации, сама коллективизация и то, что последовало за этими событиями — вот что привлекло художническое внимание писателя. Первый роман из серии так и назывался — «Кануны».Новый роман — это глубокое и правдивое художественное исследование исторических процессов, которые надолго определили движение русской северной деревни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.
Во второй том входят следующие произведения: «Кнульп», «Курортник», «Степной волк».Повесть «Курортник» (1925 г.) — плод раздумий писателя о собственной жизни, о формах и путях преодоления конфликта между Духом и природой, личностью и коллективом.Перевод с немецкого В. Курелла.Комментарии Р. Каралашвили.Герман Гессе. Собрание сочинений в четырех томах. Том 2. Издательство «Северо-Запад». Санкт-Петербург. 1994.
В повести «О мышах и людях» Стейнбек изобразил попытку отдельного человека осуществить свою мечту. Крестный путь двух бродяг, колесящих по охваченному Великой депрессией американскому Югу и нашедших пристанище на богатой ферме, где их появлению суждено стать толчком для жестокой истории любви, убийства и страшной, безжалостной мести… Читательский успех повести превзошел все ожидания. Крушение мечты Джорджа и Ленни о собственной небольшой ферме отозвалось в сердцах сотен тысяч простых людей и вызвало к жизни десятки критических статей.Собрание сочинений в шести томах.
Роман Дюма «Робин Гуд» — это детище его фантазии, порожденное английскими народными балладами, а не историческими сочинениями. Робин Гуд — персонаж легенды, а не истории.
Самобытный талант русского прозаика Виктора Астафьева мощно и величественно звучит в одном из самых значительных его произведений — повествовании в рассказах «Царь-рыба». Эта книга, подвергавшаяся в советское время жестокой цензуре и критике, принесла автору всенародное признание и мировую известность.Собрание сочинений в пятнадцати томах. Том 6. «Офсет». Красноярск. 1997.