Чмоки - [64]

— Ой, лучше не надо… — засмеялась Кейт.

Я не отставал. Я умолял. Я пригрозил даже, что сбегу из больницы. Последнее, кажется, помогло. Кейт согласилась позвонить при условии, что я обязуюсь пить таблетки и никуда не сбегать.

— Ура, я знал, что ты согласишься! — завопил я. Я вдруг подумал о будущем, как о белом песке, по которому мы с ней бежим, взявшись за руки.

— Я тебя люблю.

— Ты подлиза и скользкий тип, — отвечала она, набирая на автомате номер Клэр.

— Клэр твоя решит, что я полная дура. И будет права, между прочим.

Клэр не было дома, но Кейт оставила сообщение: имя и телефон, куда позвонить. Я еще записал ей номер Алана: если Клэр не объявится, можно позвонить туда.

— Ну что, доволен?

Я притянул ее к себе. От долгого поцелуя таяло напряжение в шейных позвонках. Кейт оглянулась на дверь, закрыла ее и снова опустилась на стул возле койки. Стянув с меня одеяло, она задрала мне на грудь подол моего больничного балахона. Складки ткани скользнули вверх по моему крепнущему естеству.

Вообще-то в двери было специальное окошечко из закаленного стекла — эту деталь Кейт просмотрела. Если кто пройдет по коридору, в окошко все видно.

— Кейт…

— Больной, на процедуры!

Она склонилась ко мне и взяла меня в рот. И смотрела в глаза, держа меня во рту, да так, что я застонал. Потом она стала тереться об меня мокрым лицом, тыкаться носом, быстро-быстро теребить языком. Ее волосы щекотали мне живот.

Я пытался продлить это, я впивался взглядом в прозрачный мешочек, из которого мне в руку капала глюкоза, но тут она стала сосать мою головку, как будто это был леденец и можно было через член высосать сладкую жидкость, втекающую в меня по трубочке.

Это было уже слишком — я неотвратимо перекипел через край. Глубоко в груди сдетонировал заряд, и тело рванулось дугой, как пласт пустынной почвы от подземного испытательного взрыва. Кейт вытирала губы салфеткой.

— Я люблю тебя.

Она улыбнулась нежно и чуть насмешливо:

— А ты не путаешь секс с любовью?

— Иногда это одно и то же.

Кейт приподняла бровь, удивленная нехарактерным для меня выплеском позитива. И все-таки чувство осталось. Может, это и не любовь: в такое счастье с трудом верится, но вот я ее обнимаю — и мне хорошо. Когда она собралась уходить, я выжал из нее обещание позвонить, как только объявится Клэр.

Я вызвал нянечку и попросил, чтобы она разбудила меня, если кто-нибудь позвонит. Потом получил на ужин порцию местной кормежки и медленно отплыл в сон. Проснулся на другой день в полдесятого и обнаружил, что, пока я спал, капельницу убрали. Когда удалось наконец дорваться до тележки с телефоном, выяснилось, что Кейт уже ушла на работу.

Я позвонил в клинику, но там сказали, что она еще не пришла.

— А когда она подойдет?

— Вообще в десять должна была, но сейчас же в метро забастовка, с транспортом бог знает что творится.

Было почти пол-одиннадцатого. Когда через час мне сказали, что Кейт еще не подошла, я начал беспокоиться. Позвонил Лиз — нету. Тогда позвонил Тони на мобильный. Жидкокристаллический дисплей с такой скоростью глотал единицы с карточки, как будто это был платный звонок в Австралию.

— Привет, это я. Алан в офисе?

— Да черт его знает. Я вообще не вставал еще. У Алана грипп, он отгул взял, а я там торчать не собираюсь…

— Слушай, Тон, такое дело: надо меня отсюда забрать. И привези мне одежду какую-нибудь.

Большую часть моих кровавых одежек полиция реквизировала в качестве вещдоков.

— Слушай, а Лиз не может тебя забрать, а? — заныл Тони.

— Лиз занята, а мне надо срочно. Когда ты приедешь?

Мой друг обреченно застонал на том конце провода.

— Ну, может, через час…

— Давай. Одежду не забудь.

Во время обхода Миллер сказал, что Робсон придет сегодня в шесть вечера. Я спросил, сколько он еще собирается держать меня в больнице, на что он ответил, что хочет на несколько дней перевести меня в психиатрию, пока уровень лития не устаканится.

Я побрился и стал ждать Тони. Он пришел уже ближе к обеду и принес мне свой зеленый адидасовский спортивный костюм, купленный им в свое время для занятий бегом. Костюмчик оказался мал до безобразия и обтянул меня, как трико, причем Тони сказал, что я похож на опустившегося Зеленого великана[32] и разразился приступом квохчущего смеха. Видимо, успел уже с утра приложиться.

Тут словно в подтверждение моих подозрений Тони достал из найковской сумки бутылку «Джеймсона» и подкрепился глотком, по кубатуре равным морской свинке небольших размеров.

— Не пей, тебе машину вести.

— Знаешь, как у анонимных алкоголиков говорят? Одного глотка — слишком много, а тысячи — слишком мало. Точно сказано.

— А у тебя который — тыща третий? Ну-ка посмотри, как там в коридоре — никого из персонала не видно?

— Зачем? Ты что, сбежать задумал? — спросил он с идиотской улыбкой.

— Вроде того…

Мы без проблем добрались до парковки.

— Слушай, а ты вести-то сможешь? — спросил я, забравшись в «Порше» Тони.

Надо сказать, что встреча с больничной вертящейся дверью прошла для моего друга не совсем гладко.

— Могу, конечно. Или, хочешь, ты садись…

— Как я тебе сяду с этой хренью на шее? Давай поезжай тихонько и выезжай на Олд Бромптон-роуд.