Чм66 или миллион лет после затмения солнца - [61]
– Дружина, р-равняйсь! Сми-и-рно! Равнение на середину! Знамя дружины внести!
Серо-синее небо "Орленка вздрогнуло и зазвенело в такт строго торжественному маршу, под который чеканили шаг знаменосцы.
Старший пионервожатый Виктор Абрамович Малов, вожатые Зоя и Валя, мы все, как один, вскинули правую руку в приветствии, отдавая честь знамени.
В "Артек" папа грозился меня отправить с 61-го года. Прошло несколько лет, разговоры про "Артек" забылись. На дворе 67-й, я уже комсомолец. Какой в шестнадцать лет "Артек"?
Все устроилось на скорую руку и папа объяснил, что еще не поздно.
На деле получился не совсем "Артек". В "Орленке" проходил Всесоюзный фестиваль детской самодеятельности в честь 50-летия Великой
Октябрьской Социалистической революции. В Обкоме комсомола нас разделили. Первая группа блатных поехала в "Артек", вторая – в
"Орленок".
Перед линейкой Валя задержала меня.
– У меня в голове не укладывается… Неужели это сделал ты?
Сделал я следующее. В отряде Артур Дик из Коми АССР. Чем-то он мне навредил. Чем – не помню. О вредительстве Артура было известно всему отряду, в том числе Вале и Зое. Пацаненка из Коми АССР не побьешь, ему всего двенадцать лет. И в отместку канцелярским клеем я склеил ему пилотку. Тайком, когда все спали.
Было бы лучше, если бы Валя, сказав "какой паскудник сделал это?", успокоилась и молчала. Но она раздувала вопрос. Подозрения сходились на шестнадцатилетнем балбесе, который сводил счеты с малолеткой непостижимым для вожатой способом.
Валя так испереживалась, что я решил ни за что не признаваться.
Если бы Валя была понятливой девушкой, я может быть и признался бы.
С кем не бывает? Но после того, как она переполошилась, я начал немного понимать, что наделал. Теперь нельзя признаваться. Ни за что, ни в коем случае нельзя признаваться в том, что ты истинно зверек.
…Я тронул Валю за локоть.
– Да ну что ты, Валя? Разве я могу такое сделать?
– Правда? – Пионервожатая смотрела на меня испытующим взглядом. -
Хорошо бы так… А то я места себе не нахожу.
– Так, все так Валя.
Валя Саленко и Зоя Долбня – студентки из Ростова на Дону. Зоя про пилотку молчала, а Валя любое ЧП – мелкое ли большое – воспринимала всерьез.
Каких и откуда только ребят здесь не было… Туркмены, камчадалы, таджики, молдаване, эстонцы, узбеки… Мондыбаш, Ейск, Мелекес,
Кострома, Москва, Вильнюс, Инта…
Боря Байдалаков, Игорь Конаныхин из Ленинграда. Боря с 48-го года рождения, Игорь мой ровесник. Степенные, рассудительные ребята. Мы сидели на корточках на балконе и курили.
– Выступление через час. – сказал Боря. – Велено надеть бобочки.
Игорь кивнул. Велено так велено. Наденем.
– Предки хотели отправить меня в "Артек" – сказал я. – Но не вышло, и я попал сюда.
– Не жалей. – отозвался Игорь. – Был я в "Артеке". Там хорошо, но в "Орленке" все всерьез. – Он поднялся и сказал Боре. – Пошли.
Всерьез? Вот и Валя говорит, что здесь все всерьез.
Всерьез крутила любовь танцевальная пара из Костромы. Развитого телосложения, упругий, с вьющимися светлыми волосами, паренек и высокая черноволосая, с тонкими чертами лица, девчонка. За ними следили вожатые, и пионеры всей дружины "Звездная".
Паренек горделиво выводил за руку на авансцену партнершу.
Девчонка ступала, едва касаясь ножками обшарпанного пола, с опущенной головой, словно чувствовала, что за их отношениями следят все кому не лень.
Илья Штейнберг из нашего отряда говорил: "Утром на репетиции этот… из Костромы страшно кричал на свою… И ты знаешь… она молчала".
Счастливая любовь красивой пары сочувствия не заслуживает. Все только и ждут, когда и у нее что-нибудь, да сорвется.
Много чего всерьез было в "Орленке". Всерьез говорили о "Бегущей по волнам", "Письме в ХХХ век", "Маленьком принце".
В гости к пионерам приезжали мировые и союзные знаменитости.
Учили нас уму-разуму не только прославленные мастера. Музыковед
Светлана Виноградова известна больше среди музыкантов и композиторов. Тем не менее послушать ее было полезно всем без исключения.
Она говорила об одержимости в искусстве и учила смотреть на мир.
– Посмотрите на море…- У Светланы Владимировны воспаленные, темно-карие глаза, черные брови. Говорит взволнованно. – Какое оно?
Кто скажет?
Какое море в "Орленке"? Солнечное. Если в ясный полдень смотреть на него вблизи, то море, серебрясь на Солнце, незаметно сливается с небом и играет чешуйчатыми желтыми красками.
К возвышенным занятиям в "Орленке" быстро привыкаешь и через два-три дня забываешь себя прежнего. Для того, кто решил удивить народ, главное не переборщить, чересчур не увлекаться. Дешевые трюки под личиной актуальности на ура здесь не проходят. У Вали и Зои тонкий нюх, фальшь девушки чуят за версту. При этом не покидает ощущение, будто вожатые и пионеры вовлечены в какую-то игру, результат которой не столь важен, как неукоснительно строгое соблюдение правил самой игры, в которой каждому дается шанс проявить себя полной мерой.
…На летней эстраде дружины "Стремительная" встреча с Пахмутовой и Добронравовым.
Поднялась девчонка из "Стремительного".
– Как вам пришла мысль написать песню "ЛЭП 500 – не простая линия"?
Александра Николаевна может и не знала, как вообще и откуда приходит мысль, но отвечала как есть, всерьез.
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.