Чижик-пыжик - [8]

Итак, полночь, Ленинградский вокзал... Нет, здесь требуется еще одна подробность, пояснение, а то весь сложный механизм интриги будет не совсем понятным. В действие вступает дама с оленьими глазами, хозяйка особнячка на Малой Дмитровке. Странное было у нее имя - Тина.

Дело в том, и на самом деле я сразу об этом подумал, что вымечтанный мной "СВ" был, конечно, ловушкой. Ну как мы туда войдем, в этот роскошный вагон, где для нас - героев конгресса, забронированы пять купе? Самые-самые из наших иностранных гостей и я с... Ее же несомненно будут провожать! Вот в чем была проблема, и на первый взгляд она казалась непреодолимой.

Впрочем, я тут же предложил ей вариант: я покупаю третий билет, но в купе ты затеряешься среди множества пассажиров, а когда поезд тронется, перейдешь в "СВ". Очень просто. А если двери будут закрыты? - спросила она. Какие двери? Ну, между вагонами? Они не могут быть закрыты, сказал я, там ресторан и люди ходят туда-сюда, не говоря о том, что мало ли что может произойти, двери всегда должны быть открыты, хотя бы для безопасности. А ты давно ездил в поезде? - спросила она. Последний раз пятнадцать лет назад. Вот видишь, сказала она, а я и того больше, когда-то в детстве, сейчас могут быть совсем другие порядки. В том поезде, в котором я ехал пятнадцать лет назад, сказал я, двери были закрыты не только между вагонами, но и на двери "купе" два замка один висячий, а другой английский, и их открывали два солдата, обязательно в присутствии начальника конвоя. Но то был не "СВ", а "столыпин", и не "стрела", а... Ты все-таки узнай и проверь, сказала она. Каким образом? Пойдешь на вокзал и спросишь проводников, а то мало ли что, что ж, я целую ночь... Хорошо, пообещал я, хотя это была полная глупость, не говоря о том, что вместо третьего билета можно было бы купить десять бутылок "лимонной". Это я сразу подсчитал.

Вот тут мне и вспомнилась дама с оленьими глазами - Тина.

Мы разговаривали втроем. Ты давно была в Питере? - спросил я Тину. Ой, давно, сказала она, и это моя мечта. О чем базар, сказал я, мы заказываем тебе третий билет - в купе, ты берешь на себя семьдесят иностранцев, по-ихнему ты можешь, но сначала мы садимся с тобой в "СВ" - понимаешь? А на твое место... Поезд тронется, и вы поменяетесь. За полчаса с иностранцами ничего не стрясется - справишься?.. - спросил я мою барышню. Во-первых, я не могу по-ихнему, сказала она, а во-вторых, что я буду делать, если между вагонами двери закрыты? Я узнавал, соврал я, двери всегда открыты, в крайнем случае, в Бологом поезд наверняка остановится и вы перейдете. А это где - Бологое? спросила она. На полдороге. То есть полночи вы будете там вдвоем, а я среди семидесяти иностранцев? - глаза у нее стали не такими, как обычно, совсем другие были глаза. Разберемся, сказал я, но это хороший вариант, лучше пока нету.

Я отправился в Пен, к Клаве. На сей раз она встретила меня благожелательно и тут же бросила телефонную трубку.

Ну, что у тебя - рассказывай? - и глаза загорелись. Рутина, говорю, как и бывает в моей медовой ситуации, то одно, то другое. Но я пришел по делу: мне нужен третий билет. Ты с ума сошел? - спросила Клава. Может быть, сказал я, но иначе невозможно, все рухнет. Я пока не могу тебе всего объяснить - поверь и все. Давай договоримся: я беру на себя ответственность за самых-самых, которые в "СВ", их я обустрою, на другие вагоны, где семьдесят второстепенных, меня просто не хватит, тем более у меня ситуация, ты в курсе. За них будет отвечать Тина - для нее и третий билет в купе. А это еще кто такая? - спросила Клава. Наша благодетельница, сказал я, это она устроила выставку и презентацию, перешибла Большой. А она справится с ними? - спросила Клава. Для нее это вообще семечки, сказал я, во-первых, она может по-ихнему, а во-вторых, она профи - понимаешь? Когда-то служила затейницей. Все будет в лучшем виде. Ручаюсь. Ну ты даешь... - задумчиво сказала Клава и загрустила.

3

Поезд мягко тронулся, я даже не сообразил, что мы уже едем.

- Что с тобой? - спросила она.

Я открыл глаза. Она сидела напротив, на диване, поджав под себя ноги, курила.

- Неужто получилось? - спросил я. - А что теперь?

Она засмеялась.

- Ура!.. - прошептал я.

- Мы же вдвоем, - смеялась она, - зачем шепчешь? Ни-ко-го...

- Не верю, слишком просто, - я говорил вполголоса. - Так не бывает...

Дверь двинулась, вошел проводник. Молодой и полуинтеллигентный.

- Ваш завтрак, - он положил на стол два пакета.

- А ужин? - спросил я.

- Спать пора, - он посмотрел мне в глаза, моргнул и вышел.

Дверь щелкнула.

Я глядел в ее зеркальную поверхность: под фонарями мелькали, метались, появлялись и исчезали знакомые, малознакомые и совсем чужие лица, мои коллеги прибывали и прибывали, заполняя перрон, у табло громоздилась гора заграничных чемоданов... Потом я увидел Клаву: зажав в высоко поднятой руке коллективный билет, она отбивалась от Тины, пытавшейся у нее этот билет забрать... Внезапно прямо передо мной возникла моя барышня, я шагнул было к ней, но увидел рядом ковбоя с сумкой, он осматривался с брезгливым любопытством, поставил сумку и буркнул: "Я, вроде, лишний на этом празднике жизни...". Что-то еще сказал, я не расслышал. Потом он повернулся и исчез в темноте.