Читающий мозг в цифровом мире - [24]

Немецкий философ Вальтер Беньямин, писавший в 1930-х годах, суммировал универсальное измерение мгновенно поступающей к нам новой информации. Его вывод для сегодняшнего дня как нельзя актуален. Мы упорно «гоняемся за настоящим», писал он, которое состоит из «информации, не переживающей момента, в котором она является новой». С точки зрения читающего исследователя или, что довольно удивительно, с точки зрения бывшего президента Соединенных Штатов, та «информация», которую описал Бенджамин, не представляет собой знания. Журналист и писатель Дэвид Улин процитировал речь Барака Обамы перед студентами Хэмптонского университета, в которой президент выразил обеспокоенность тем, что для многих из наших молодых людей информация стала «отвлечением, развлечением, формой развлечения, а не инструментом расширения прав и возможностей и не средством высвобождения, раскрепощения».

Озабоченность Обамы разделяют все большее число его коллег-ученых. Профессор литературы Марк Эдмундсон много писал, что его студенты осмысливают информацию как форму развлечения: «…купаясь в развлечениях, мои студенты были отрезаны от возможности поставить под сомнение все, что они ценят, критически взглянуть на новый образ жизни. Для них образование – это занятное и пышное зрелище, а не диалог Сократа о том, как надо жить». Это послание говорит об утрате как критического мышления, так и «общения в одиночестве» Пруста, где взгляд читателя должен быть достаточно спокойным, чтобы слышать автора, а тем более беседовать с ним. Такой внутренний диалог требует от читателя усилий, времени и желания. Эдмундсон беспокоится, что среди нашей молодежи уменьшается желание прилагать такие усилия, особенно если альтернативой является пассивное увлечение, используя едва заметную часть своих когнитивных способностей. Беспокойство Эдмундсона согласуется с тем, что предупреждает знание о схеме чтения: если информация постоянно воспринимается как форма развлечения на поверхностном уровне, она остается на поверхности, потенциально препятствуя глубокому мышлению и не развивая его. Вспомните исследование по визуализации, в котором мозг учеников Натали Филлипс по литературе проявлял меньшую активность в случайном чтении, чем при вдумчивом и серьезном. Чтение становится еще одним интересным развлечением, хотя и умело «маскирующимся под осведомленность», как отмечает Улин. С точки зрения Улина как журналиста, президента как защитника молодежи страны или Эдмундсона как учителя молодых людей, последнее, что нужно обществу, – это то, чего боялся Сократ: а именно то, что молодые люди думают, что они знают истину, прежде чем они начнут трудный путь в ее поисках.

Как каждый из вас, мои дорогие читатели, понимает, что эти заботы уже не могут быть направлены только на нашу молодежь. Огромное количество информации, которую мы все потребляем, включает по сути в себя один набор игровых вопросов, следующих один за другим. Что мы делаем с когнитивной перегрузкой от нескольких гигабайт информации с нескольких гаджетов? Во-первых, мы ее упрощаем. Во-вторых, мы обрабатываем информацию как можно быстрей, я бы сказала, мы читаем больше и как бы короткими вспышками. В-третьих, мы ее сортируем. Мы украдкой начинаем коварный компромисс между нашей потребностью знать и нашей потребностью экономить и выигрывать время. Иногда мы передаем свой интеллект на аутсорсинг тем информационным каналам, которые предлагают самую быструю, простую и удобоваримую информацию, о которой мы больше не хотим думать. И точно так же, как во многих переводах с одного языка на другой, суть слов пропадает из-за слабого использования наших собственных, индивидуальных культурологических способностей, в которых сложные идеи, мысли, слова больше не являются почитаемыми.

Когда мы по какой-либо причине отступаем от внутренней сложности человеческой жизни, мы часто обращаемся к тому, что соответствует сужающимся границам того, что мы уже знаем, никогда не встряхивая и не проверяя эту основу, никогда не заглядывая за пределы нашей прошлой мысли со всеми ее более ранними предположениями и иногда дремлющими, но готовыми наброситься предрассудками. Мы должны знать, что мы заключаем фаустовскую сделку в нашей чрезмерно напряженной жизни и что если мы не будем заботиться о своем выборе, как бы бессознательно мы ни теряли, мы можем потерять все, в буквальном смысле слова, больше, чем мы думаем. Мы уже начали менять то, как мы читаем, со всеми вытекающими последствиями для того, как мы думаем, следующее звено в цепи.

Как мы читаем

Быть морально нравственным человеком – значит быть в состоянии уделять внимание… Природа моральных суждений зависит от нашей способности обращать внимание, способности, которая неизбежно имеет свои пределы, но пределы которой могут быть расширены.

Сьюзен Зонтаг

История о том, как меняется наше чтение, едва ли закончена. Цзимин Лю, Наоми Барон, Эндрю Пайпер, Дэвид Улин и группа Анны Манген в Европе – ученые из разных областей знания и стран – рассказывают, как тип чтения на экранах, к которому мы сейчас привыкли, меняет саму природу чтения. Немногие будут спорить с тем, что выяснил исследователь в области информатики и чтения Лю: