Читая Шваба. Инклюзивный капитализм и великая перезагрузка. Открытый заговор против человечества - [23]
«Экономика по требованию ставит фундаментальный вопрос: что является более ценным – владение платформой или базовым активом? Специалист по стратегии СМИ Том Гудвин писал в статье, опубликованной в TechCrunch в марте 2015 года: «Крупнейшая в мире компания такси Uber не является собственником транспортных средств. Самый популярный в мире медийный собственник Facebook не создает контента. Самый дорогостоящий розничный продавец Alibaba не имеет товарного запаса. Крупнейший в мире поставщик услуг по временному проживанию Airbnb не является владельцем недвижимости».
Хорошо, бизнесы «эмансипируются» от частной собственности на базовые активы и сосредоточатся исключительно на цифровой стороне своей деятельности. Но за рамками рассуждений Клауса Шваба остаются следующие вопросы:
У кого будут находиться эти самые базовые активы, и кто будет ими распоряжаться? Кто будет их собственниками? Кто будет получать ренту от дачи в аренду указанных активов?
Впрочем, все-таки он приоткрыл завесу: основная часть всех базовых активов находится в руках очень узкой группы людей: «По данным, представленным в отчете Credit Suisse «Благосостояние в мире в 2015 году», половина всех активов по всему миру в настоящее время контролируется всего одним процентом богатейших представителей человечества, в то время как «нижняя по уровню доходов половина населения мира в совокупности владеет менее чем одним процентом мирового богатства». Можно предположить, что в руках этого процента (мировой элиты) будет происходить сосредоточение тех активов, которые все еще находятся в руках простых граждан, малого и среднего бизнеса, а также государства.
В книге «Ковид-19: Великая перезагрузка» Шваб вопросы форм собственности в инклюзивном капитализме затрагивает лишь легким касанием (курсив мой – В.К.): «Мир больше не будет прежним, капитализм примет иную форму, у нас появятся совершенно новые виды собственности помимо частной и государственной. Крупнейшие транснациональные компании возьмут на себя больше социальной ответственности, они будут активнее участвовать в общественной жизни и нести ответственность ради общего блага».
В книге неоднократно упоминаются крупные транснациональные корпорации (ТНК), и каждый раз повторяется, что именно на них будет возложена социальная ответственность. А ведь Клаус нам рассказывает про «инклюзивный капитализм», т. е. капитализм всех заинтересованных сторон. Методом примитивной дедукции мы приходим к выводу, что именно в руках немногих ТНК, которые останутся в мире после «великой перезагрузки» и будут находиться базовые активы – промышленные мощности, объекты экономической инфраструктуры, земля, природные ресурсы.
Произойдет конфискация остатков той собственности, которая еще пока находится в руках физических лиц. И эти остатки не так уж и нужны тем, кто организовал «великую перезагрузку», и кто является ее бенефициарами (мировая элита). Лишение граждан этих «крох» собственности (жилья, земли, транспортных средств и т. п.) должно стать гарантией того, что они потеряют остатки своей экономической независимости и станут рабами мировой элиты. То же самое относится к собственности (базовым активам) малого и среднего бизнеса.
«Пандемия» и вызванный ею локдаун, как признает Клаус Шваб, способствуют «великой перезагрузке». Каким образом? – Прежде всего, малый и средний бизнес банкротится, и его активы переходят крупным и крупнейшим корпорациям и банкам. Это называется «зачисткой» экономики (большая тема, выходящая за рамки данной статьи).
«Зачистка» происходит и в секторе домашних хозяйств. Физические лица, теряя доходы, вынуждены тратить остатки своих активов (домашнего имущества) на поддержание своей жизни. Кстати, американские демократы, окружающие нового президента Джо Байдена и идеологически близкие к Клаусу Швабу, предлагают новому главе государства следующее. Большинство американских домохозяйств сегодня накопили гигантские долги перед государством. Необходимо проявить «гуманизм» и простить им их долги. Однако есть маленькое «но»: они должны расстаться со своим имуществом и начать жизнь «с чистого листа». Правда, не уточняется, где должна начаться эта «новая жизнь»: на лавке в парке, в приюте или тюрьме (замечу, что многие тюрьмы в Америке сегодня приватизированы и занимаются разными видами деятельности, приносящими прибыль за счет эксплуатации почти бесплатной рабочей силы – заключенных).
Плюс к этому планируется постепенно ликвидировать государственную собственность и передать ее в руки мировой элиты. Этот аспект вопроса трансформации форм собственности в ходе «великой перезагрузки» осветила в своем интервью Кэтрин Остин Фиттс в своем нашумевшем интервью 2018 года «The Rape of Russia: could it happen here?» («Изнасилование России: возможно ли это здесь?»)[21]. В указанном интервью «изнасилованием» России названа приватизация 1990-х годов. Такое же ограбление, или «изнасилование» готовится в отношении Америки. Ее государственный долг стремительно растет. И в какой-то момент времени он будет оплачен держателям казначейских бумаг США. Кэтрин Фиттс в своих последних интервью отмечает, что казначейские бумаги в настоящее время приобретают преимущественно акционеры Федеральной резервной системы США, составляющие мировую элиту и являющиеся инициаторами «великой перезагрузки». В обмен на казначейские бумажки они рассчитывают получить по символическим ценам государственные активы США в виде земли и месторождений природных ресурсов, рыночная стоимость которых измеряется десятками триллионов долларов.
Книга призвана объяснить социально-экономическую модель современного мира. Ее называют по-разному: «рыночная экономика», «постиндустриальное общество», «капитализм» и т. п. Однако подобного рода термины до конца не раскрывают сущности указанной модели. Автор определяет ее как «денежная цивилизация». В основе ее лежит ростовщический капитал, который сегодня представлен банками, инвестиционными фондами, прочими финансовыми компаниями. Ростовщический капитал выстроил мировую финансовую пирамиду, с помощью которой осуществляет эксплуатацию большей части человечества, экономический и политический контроль над отдельными странами и миром.В книге раскрывается структура и механизмы функционирования этой финансовой пирамиды.
Книга посвящена важнейшему событию новейшей финансовой истории – международной конференции в Бреттон-Вудсе (США) в 1944 году. Вторая мировая война была еще в разгаре, а решения конференции уже закрепляли ее результаты в сфере мировых финансов. В Бреттон-Вудсе закладывались основы международного золотодолларового стандарта. Этот валютно-финансовый порядок стал фундаментом, на котором в ходе ряда международных конференций уже позднее, в 1945 году закладывался мировой политический порядок. В книге показано, что мировые банкиры, «хозяева денег» готовили этот проект мировой финансовой системы задолго до начала второй мировой войны.
В фундаментальном труде русского ученого, доктора экономических наук Валентина Катасонова исследуется история и идеология капитализма - денежной цивилизации, создавшей новую систему рабству, более эффективную, чем традиционный рабовладельческий строй.Автор убедительно доказывает, что основой капитализма является идеология иудаизма, разделяющая весь мир на некое избранное меньшинство и остальное человечество, призванное ему служить. Катасонов исследует генезис развития капитализма от Древнего мира до наших дней, показывая становление налогового и долгового рабства.
Валентин Юрьевич Катасонов - профессор МГИМО, доктор экономических наук - известен как исследователь закулисных сторон мировой финансовой системы. В своих книгах он показывает, кто и как регулирует финансовые потоки в мире, и главное - почему Россия, при множестве нерешенных внутренних проблем, выступает сейчас спонсором Запада и переправляет туда миллиарды долларов.По мнению автора, могущественные банкирские кланы Запада, в первую очередь Ротшильды давно выработали собственную глобальную финансовую доктрину и делают все, чтобы Россия неизменно оставалась денежным и сырьевым придатком западной цивилизации.Как была разработана эта доктрина, какие конкретные действия принимались и принимаются для ее осуществления, какая роль отведена в ней нынешней российской власти - на всем этом Валентин Катасонов подробно останавливается в своей новой книге, представленной вашему вниманию.
В книге делается попытка осмысления многих событий последнего века и сегодняшнего дня через призму Апокалипсиса. Происходящие ныне события создают ощущение грядущей глобальной катастрофы. Ни философы, ни историки или иные интеллектуалы не в состоянии дать удовлетворительные ответы на возникающие у людей вопросы: куда движется человечество, есть ли у него будущее, возможно ли предотвратить (или, по крайней мере, отсрочить) грядущую катастрофу? Автор уверен, что исчерпывающие ответы на эти и подобные вопросы можно найти в Священном Писании (Ветхий и Новый Заветы) и особенно в последней его книге, называемой Откровением святого Иоанна Богослова, или Апокалипсисом.
Интерес к сталинской эпохе отечественной истории в нашем обществе остается неизменно высоким, в том числе к экономике этой эпохи. В книге доктора экономических наук В. Ю. Катасонова – одного из ведущих экономистов современной России – раскрывается суть сталинской экономики, показывается ее уникальный характер не только по сравнению с экономиками других стран, но также экономикой СССР раннего и позднего периодов. Тема сталинской экономики в настоящее время достаточно табуирована, поскольку на ее фоне блекнут любые модели так называемой «рыночной экономики», навязываемые России.
Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам.
Сборник воспоминаний и других документальных материалов, посвященный двадцатипятилетию первого съезда РСДРП. Содержит разнообразную и малоизвестную современному читателю информацию о положении трудящихся и развитии социал-демократического движения в конце XIX века. Сохранена нумерация страниц печатного оригинала. Номер страницы в квадратных скобках ставится в конце страницы. Фотографии в порядок нумерации страниц не включаются, также как и в печатном оригинале. Расположение фотографий с портретами изменено.
«Кольцо Анаконды» — это не выдумка конспирологов, а стратегия наших заокеанских «партнеров» еще со времен «Холодной войны», которую разрабатывали лучшие на тот момент умы США.Стоит взглянуть на карту Евразии, и тогда даже школьнику становится понятно, что НАТО и их приспешники пытаются замкнуть вокруг России большое кольцо — от Финляндии и Норвегии через Прибалтику, Восточную Европу, Черноморский регион, Кавказ, Среднюю Азию и далее — до Японии, Южной Кореи и Чукотки. /РИА Катюша/.
Израиль и США активизируют «петлю Анаконды». Ирану уготована роль звена в этой цепи. Израильские бомбёжки иранских сил в Сирии, события в Армении и история с американскими базами в Казахстане — всё это на фоне начавшегося давления Вашингтона на Тегеран — звенья одной цепи: активизация той самой «петли Анаконды»… Вот теперь и примерьте все эти региональные «новеллы» на безопасность России.
Вместо Арктики, которая по планам США должна была быть частью кольца военных объектов вокруг России, звеном «кольца Анаконды», Америка получила Арктику, в которой единолично господствует Москва — зону безоговорочного контроля России, на суше, в воздухе и на море.
Успехи консервативного популизма принято связывать с торжеством аффектов над рациональным политическим поведением: ведь только непросвещённый, подверженный иррациональным страхам индивид может сомневаться в том, что современный мир развивается в правильном направлении. Неожиданно пассивный консерватизм умеренности и разумного компромисса отступил перед напором консерватизма протеста и неудовлетворённости существующим. Историк и публицист Илья Будрайтскис рассматривает этот непростой процесс в контексте истории самой консервативной интеллектуальной традиции, отношения консерватизма и революции, а также неолиберального поворота в экономике и переживания настоящего как «моральной катастрофы».