Читать не надо! - [6]
Третья сперва была секретарем литературного агентства, потом сделалась его шефом. По рекомендации одного известного писателя она любезно включила и меня в список своих авторов. На этом все и закончилось. Я пыталась ей звонить, но она всякий раз забывала, кто я такая и чем занимаюсь.
— Я та, с которой вы уже четырежды взимали свой процент! — говорю я.
— Хм-м… — равнодушно изрекла она. — Как, вы говорите, ваше имя?
Уже потом я поняла, почему она не может запомнить, как меня зовут: в ее списке числилось более трехсот авторов.
Четвертая мое имя запомнить сумела, зато не могла вспомнить названия издательств. Путала «Фельтринел- ли» с феттучине, «Галлимар» с «Галуаз», «Эйнауди» с «Ауди». Брала свои пятнадцать процентов просто так, если только отправку контракта на подпись не считать работой.
Агенты, лазутчики, субагенты оплели, точно пауки, своей сетью весь современный литературный рынок. Лазутчики рыщут повсюду, вращаясь везде и общаясь со всеми, свидетельствуя тем самым, что и образ жизни может сделаться профессией. Вслушиваются в сплетни вокруг того, что и где издается, и как бы невзначай ловят имена новых писателей. Эти имена они передают агентам и субагентам. Субагенты и агенты тесно связаны между собой, точь-в-точь, как Скип Вуди с агентским номером 3424. К примеру, англиискии агент должен иметь французского субагента, который в свою очередь имеет английского субагента — того самого, изначального. Если писатель отказывает одному агенту и нанимает другого, этот вполне может оказаться субагентом первого. После подобных метаний писателю ничего другого не остается, как покориться, и, содрогаясь в паранойе, беспомощно кружить по тому же кругу. Как обстоит дело на самой верхушке у элиты, где орудуют известные агенты, я не знаю, но могу себе представить, что аналогичным образом. Только денег там крутится неизмеримо больше.
Речь зашла о паранойе и светских играх, и возникает впечатление, будто огромное количество агентов, так же как и огромное количество писателей на литературном рынке, — это неизбежное зло. В мире избранных, богатых устроителей приемов, завсегдатаев модных сборищ, звезд-редакторов, звезд-агентов, звезд-издателей; в мире всевозможных средств массовой информации, где само книгоиздание — всего лишь случайный бизнес, не приносящий особых доходов; в мире, где одноразовый гонорар кулинарных дел мастера (сиречь повара) в несколько раз превышает аванс серьезного писателя; в мире телезвезд; в мире, где мемуары Моники Левински получают в тысячу раз больше паблисити, чем собрание сочинений Марселя Пруста; иными словами, в мире всемогущих все происходит совсем иначе. Как именно, я не скажу, я там не была.
Так вот: о первой своей агентше я вспоминаю с некоторой теплотой. Несколько лет назад по громкоговорителю одной европейской книжной ярмарки вдруг произнесли мое имя. Адресованное мне сообщение о некоей встрече в некоем месте было повторено трижды. Придя в указанное место, я обнаружила там свою агентшу.
— Правда, классная идея? — весело воскликнула она.
— Какая?
— Ваше имя трижды повторили по радио!
С меня агентша не взяла ни цента за эту «свежую идею» с продвижением своего автора. Объявление по радио ей ничего не стоило.
Я все продолжаю искать своего агента, не теряя надежды, что однажды найду себе верного. Недавно мне попался агент со степенью доктора классической литературы Йельского университета. Воодушевленная этим, я послала ему свою рукопись. Через некоторое время пришел ответ:
«Вашу рукопись я прочел. Произведение оригинальное, изящное и нестереотипное. Иными словами, будет нелегко подыскать американского издателя, кто купил бы такую сугубо „европейскую“ рукопись. Я любитель европейской литературы, однако, скрепя сердце, вынужден признать, что одолеть сопротивление американских издателей (и читателей) европейской прозе невозможно. Конечно, есть исключения, но они редки. Был бы рад Вам помочь и внушить больший оптимизм.
С глубоким уважением, сердечно Ваш…»
Одновременно пришло письмо и от французского агента:
«Вашу рукопись я не читал, но не сомневаюсь, что это замечательное литературное произведение. Однако в настоящее время ею будет трудно продать любому западноевропейскому издателю. Восточная Европа yжe не в моде — как это ни печально, это факт. Если даже y Солженицына проблемы с поисками издателя, то в Вашем случае мы ничем не сможем помочь, остается только ждать лучших времен.
Всяческих благ…»
Одновременно пришло письмо и от моего хорватского издателя:
«Привет!
Ты yже лет десять как в черном списке, вот читатели тебя и позабыли! Сейчас твою книгу купит человек десять, не больше. Местных писателей yже никто не читает. У нас не любят тех, кто критикует правительство, а от проправительственных писателей всех воротит. Книги стали дороги. Словом, так ли, сяк ли, одно к одному. Только издание Mein Kampf на хорватском идет очень здорово. Вот до чего мы докатились. Твой…»
Неудачливый писатель
Писатель, который заботится о литературном окружении, а не о творчестве, пусть лучше помолчит. Попридержит язык. В противном случае он срубит сук, на котором сидит. Птица, пристроившаяся на ветке, так ни за что не поступит. Поэты сродни птицам, ведь так? Они тоже петь умеют. Вот почему каждый писатель должен помнить, что где-то глубоко в нем притаился поэт.
В сборнике представлены повести современных югославских писательниц. Извечная женская способность прислушиваться к голосу чувств, сопереживать объединяет повести, исполненные в разной стилистической манере. По поводу «дамских» переживаний весело иронизирует Д. Угрешич, о любви юной и романтической пишет Г. Олуич, о любви, опаленной войной, рассказывает Н. Габорович, образ рафинированной интеллектуалки создает А. Б. Шубич, череда обделенных настоящей любовью героев проходит перед читателем в повести Я. Рибникар.
Искрометный и едкий роман хорватской писательницы и бунтарки Дубравки Угрешич «Снесла Баба Яга яичко» был написан в рамках международного литературного проекта «Мифы». Из всего пантеона легендарных героев она выбрала (не будем спрашивать, по каким своим причинам) «страшную и ужасную» Бабу Ягу. Этой «красавице» в народных сказках ни разу не досталось ни главной роли, ни хотя бы почетной грамоты. Зато в глазах Угрешич она возвысилась до звания Великой Богини. В романе в трех частях с юмором и безграничной фантазией Угрешич рисует картину путешествия в мир сказочной Бабы Яги и объясняет природу мифа о Старой Страшной женщине, затаившейся в лесу и способной на самые неожиданные поступки.(суперобложка)Старые ведьмы несут хорошие яйца.Полинезийская пословицаУгрешич — это автор, за которым хочется следить, она завораживает.Сьюзен Зонтаг, автор романа «Любовница вулкана»«Снесла Баба Яга яичко» является прекрасным примером того, на что способно воображение Угрешич.
Увлекательное ироничное повествование югославской писательницы Дубравки Угрешич – своеобразный «роман о романе», литературная игра, основанная на цепочке таинственных событий, первое из которых – смерть в бассейне. Это мастерски реализованная модель постмодернистской теории, высвечивающая на фоне жизненных реалий «развитого социализма» абсурдность писательского ремесла.
«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.