Читаем «Слово о полку Игореве» - [9]
Возможно или нет, потому что объективно, повторяю, никаких сомнений нет. "Слово о полку Игореве" совпадает по массе параметров с текстами с такой историей -- создано в древности, переписано в пятнадцатом веке. То есть, ровно той историей, которой Мусин-Пушкин и предлагал публике, когда её публиковал.
То есть, объективные показания языка говорят в пользу того, что сказал Мусин-Пушкин. Но почему не предположить, что Мусин-Пушкин был то.. лингвист не хуже нас с вами, всё это знал и с учетом всего этого знания и создал произведение, обладающее всеми теми свойствами, что мы с вами сидим, пятьдесят признаков проверяем и всё сходится.
Не верите? Но это другой разговор. Тем не менее, сама возможность того, что есть, не просто существует, но именно её и следует анализировать, это и вовсе непросто. И вот, то, чем я с вами занимаюсь, я как раз её и буду рассматривать. Потому что рассматривать возможность, что это так, тут нечего делать, это всё один… одна фраза и всё. Если на самом деле было, что написано в древности, а переписано в пятнадцатом веке – этим всё закончено. Вопрос закончен, ответ получен -- произведение древнее.
Но если перед нами чрезвычайно умелый фальсификатор конца восемнадцатого века, тогда, увы, мы должны чрезвычайно долго и основательно работать с тем, чтобы понять, мог, могло это быть или не могло. Абстрактно говоря, почему нет, еще раз повторяю, мы сейчас с вами это рассказываем друг другу, мы знаем уже эти признаки, может быть, и он знал.
Конечно, можно сказать так, и это будет очень существенно. Я сейчас знаю эти признаки, потому что двести лет огромное количество филологов собирало эти сведения. А я уже прочёл, там, их соответствующие результаты труда и поэтому могу вам это излагать. В его эпоху этого не было. Значит…значит, трудность будет состоять в том, что он должен был сам собрать все эти сведения, равные результатам труда сотен, я думаю, филологов. Тс..их, может быть, даже тысяч, которые работали в течение двухсот лет. Всё это достичь, и, ну и обладать тем замечательным свойством, что никому об этом не сказать.
Ну, довольно много надо всего предположить. Правда, когда такая идея у лингвистов уже возникала, идея, так сказать, о том, что этот человек должен был слишком много знать и быть слишком гениальным, ему сторонники поддельности возражали следующее. Вот примерно, что они говорили: "А вы, лингвисты, слишком много о себе думаете, вы слишком цените эти все свои лингвистические знания, разные, там, падежи и числа. А настоящий одаренный человек может всё это сделать, не зная ни падежей, ни чисел, ни времен, ни прочей вашей лингвистической формалистике".
Хороший, говорили они, имитатор почитает древние тексты, начитается ими, нап…напитается и сядет и напишет, и будет такое, что вы не отличите. Ну, что тут делать? Да, говорят они, вот эти все научные сведения, которые, там, двести лет собирались -- это, действительно, вряд ли человек знал. А не надо было ему это знать. Такой был талант, который давал ему возможность -- почитал кое-чего и написал нечто, что уже никто не отличит от этого. Это очень существенная вещь.
Я бы сказал так: Версия о том, что действительно человек сделал все те лингвистические открытия и все те лингвистические наблюдения над сотнями и тысячами рукописей, которые дел… произошли за двести лет, сам, ну, представляется настолько неправдоподобной, что можно всё-таки её в серьёз не рассматривать. А вот версия о том, что был интуитивный мастер почитать, погрузиться в древние тексты и написать нечто очень похожее -- это с.. это, к сожалению, вещь, которую вовсе не так легко проанализировать. Тем не менее, всё-таки подходы к этому есть. И вот об этом стоит действительно поговорить внимательно.
Дело в том, что язык вообще представляет собой объект такой степени сложности, которой человеку, непричастному к этой проблеме, не по.. почти невозможно вообразить. Невозможно изобразить, что, там, уже ребёнок, там, пяти или шести лет в.. владеет аппаратом, про который лингвисты говорят, что он содержит сотни тысяч элементов знания. Тем не менее, это так. Сейчас мы знаем, что это так.
Язык -- это механизм изумительной мощности, и особые способности ребёнка в первые пять лет жизни дают ему возможность освоить его в полном объёме. Хорошо известно, что взрослый человек повторить этот подвиг ребёнка может только в очень редких случаях. Что если человек начинает изучать иностранный язык, скажем, в возрасте лет после двадцати, то вероятность ему достичь такого же успеха, как ребенку за пять лет, невелика.
Практически все иммигранты, за ничтожным исключением, говорят не… не стопроцентным языком. Ну, то есть, хорошим, удовлетворительным, для практической жизни уже вполне пригодным, но легко опознаваемым, как… как, всё-таки, не родной. Лингвисты работают уже достаточно долгое время и продолжают извлекать немыслимое количество данных о том, что, оказывается, сидит в нашем мозгу, для того, чтобы мы владели своим родным языком полностью и безупречно.
Количество этого…порядки возрастают этого. Исследованиями скажем, последних двадцати лет достигнуто такое количество сведений ну, скажем, о структуре значений слов, которое не.. невозможно было бы опросить с количеством информации, которое, однако же, заложено в каждом из нас от того, что мы владеем родным языком. Это такое некоторое чудо. Чудо, которое постороннему, не относящемуся к делу человеку, невозможно представить и поверить.
В книгу вошли записки и фотографии из путешествий разных лет по странам Европы, прежде всего по Франции и Италии. Отобранные автором в 2004 г. дневниковые записи, выдержки из писем и воспоминания охватывают два разделенных большим перерывом периода – 1956–1957 гг., когда А. А. Зализняк, будучи студентом филфака МГУ, провел год во Франции, и 1988–2003 гг., когда, после падения «железного занавеса», автор совершал регулярные поездки в Европу, читая лекции, встречаясь с друзьями и просто путешествуя. Написанная с исключительной свободой и стилистическим блеском, книга представляет собой увлекательнейшее чтение, по-новому раскрывая многогранную и притягательную личность выдающегося лингвиста.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Откуда произошло, как появилось то или иное слово? Эти вопросы вызывают живой интерес у многих. В поисках ответа человек, далекий от лингвистики, нередко начинает строить догадки, основанные на случайном сходстве слов. Любительская лингвистика — не такое уж безобидное увлечение, как может показаться на первый взгляд. О типичных ошибках лингвистов-любителей и опасности дилетантского подхода к изучению языка рассказывает известный лингвист Андрей Анатольевич Зализняк. С его любезного разрешения редакция публикует расширенный вариант текста лекции, прочитанной в МГУ на Третьем фестивале науки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Опубликовано в журнале «Наука и жизнь» № 1, 1964Из предисловия:...Конечно, человек, для которого изучение иностранного языка не только труд, а и увлечение, удовольствие, должен обладать определенными способностями. Но не преувеличены ли трудности, вызванные, в частности, несовершенством преподавания в наших школах и вузах, действительно ли знание нескольких иностранных языков — удел немногих, особо избранных?..
Популярное введение в историческую лингвистику.Две лекции прочитанные в школе "Муми-троль""Очень часто люди спрашивают: «Откуда взялось мое имя?» Или просто, откуда взялось то или иное слово. Нередко об этом спорят. Еще один часто задаваемый вопрос: «Какой язык самый древний?" http://elementy.ru/lib/430714.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.