Чистый огонь - [44]

– У меня нет того, что необходимо для лечения таких ран, – сказал он.

– Но ты можешь их лечить? На этой улице можно купить все, – заявил мужчина после кивка Эрвина. – Покупай, я все оплачу.

Эрвин уже знал, где здесь продаются лекарские принадлежности. Вместе с мужчиной он пошел в аптекарскую лавку, выбрал там зажимы, ножницы, иголки из рыбьей кости и сухожильную нить для зашивания ран, моток перевязочного лоскута, два больших флакона с жидкостями для промывания и заживления. Сложив все это в котомку, он пошел вслед за мужчиной по кейтангурским улицам.

Они шли довольно долго, пока не пришли в рыбацкий квартал. Там они вошли во двор одноэтажного дома с двускатной крышей, ничем не выделявшегося в ряду точно таких же строений. Эрвин подумал, что они уже на месте, но мужчина не повел его в дом, а постучал в дверь. Оттуда вышли еще двое, выглядевших примерно так же, как его провожатый.

– Привел? – спросил один из них, затем скользнул взглядом по Эрвину. – Дальше ты пойдешь в повязке, парень.

Пока Эрвин соображал, что означают эти слова, второй вынул из кармана черный платок и привычным движением завязал ему глаза. Его взяли за руку и повели, как он догадался по запахам, в сарай за домом. Там они остановились, заскрипела крышка откидываемого люка, и его повели по лестнице куда-то вниз. Запахи снова изменились, и далеко не в лучшую сторону, не оставляя никаких сомнений, что дальнейший путь лежит через городскую канализацию.

Глава 10

Они петляли под городом, пробираясь по вонючим коридорам. Эрвин догадался наконец, что его работодатели – бандиты, но отказываться было уже поздно. Видимо, это были люди одной из кейтангурских банд, о которых ему рассказывала Тирса. Его провожатые явно недооценивали чувство направления магов, иначе они знали бы, как бесполезна эта черная повязка на его глазах. Темнота перед глазами только помогала ему откладывать в уме повороты и извилины, и, если бы перед ним возникла необходимость проделать весь этот путь заново, он повторил бы его без единой ошибки. Правда, Эрвин пока не видел в этом необходимости – но вдруг ему придется самому заботиться об обратном пути?

Если поверху они шли на юг, то подземное направление было преимущественно восточным. Они явно уходили из рыбацких кварталов в другую часть города. Путь был неоправданно долгим, единственным разумным объяснением этому было стремление бандитов запутать следы. Наконец путь пошел вверх по лестнице, вонь исчезла, но они сделали еще несколько поворотов до того, как остановиться.

Скрипнула открываемая дверь, затем с глаз Эрвина сняли повязку. Прищурившись от яркого света, он оглядел помещение, куда его привели. Здесь не было окон, но комната была хорошо освещена светильниками. В ее дальнем конце стояла широкая кровать, на которой лежал в беспамятстве чернобородый мужчина лет сорока с небольшим – вероятно, раненый. У стены рядом с постелью раненого стоял стол, где вперемешку с пищей и питьем валялись средства ухода за ранами. К постели был приставлен стул, на котором, видимо, только что сидела вставшая им навстречу женщина.

Она была немолода, немногим моложе раненого. Однако она разительно отличалась от мягких и рыхлых женщин ее возраста. Поджарая и гибкая, одетая по-мужски, она двигалась легко и быстро, словно волчица. От нее веяло опасностью, и кинжал на ее поясе почти ничего не добавлял к общему впечатлению. Чувствовалось, что он давно привычен ей, как кухонный нож иным домашним хозяйкам.

Жесткий взгляд женщины смерил Эрвина с головы до ног, затем переместился на его провожатого.

– Кого ты привел? – нахмурилась она на сопровождавшего Эрвина мужчину. Ее голос оказался низким и глуховатым, привыкшим повелевать. – Тебе сказали привести Кикласа, а ты привел мне этого мальчишку?!

– Киклас отказался.

– А Бикс?

– Тоже отказался.

– А Монга?

– Тоже. Все отказались. Старик Ламан сказал мне, что этот парень – хороший лекарь.

– Ну, если он ошибся, им обоим не поздоровится. – Женщина говорила об Эрвине так, словно его не было в комнате, и в ее словах была не угроза, а простая констатация факта. Ее жесткие глаза снова обратились к Эрвину. – Ты пришел сюда лечить? Так лечи! – Она кивнула на постель, где лежал раненый. – И помни, если умрет он – умрешь и ты.

Эрвин начал понимать, почему другие лекари предпочли не браться за эту работу. Однако ему не оставалось ничего, кроме как взяться за нее.

Он подошел к постели и выложил инструменты на стул. Женщина следовала за ним по пятам.

– Здесь найдутся еще табуретки? – спросил он. – Мне нужно разложить все это, чтобы было удобнее.

Принесли табуретки. Эрвин разложил на них инструменты и начал осматривать рану – свежую, еще только начавшую воспаляться. Это было хорошо.

– Давно его ранили? – спросил он женщину.

– Вчера вечером.

Эрвин продолжил осмотр. Как он и предполагал, был поврежден кишечник. Это было плохо.

– Придется вскрыть рану, – сказал он женщине. – Сначала нужно заживить внутренние повреждения.

– Делай как знаешь, – сказала она. – Но помни…

– Мне понадобится открытый огонь – свеча или лампа.

Ему принесли светильник и поставили рядом на стол. Эрвин достал кинжальчик мага и прокалил на огне. Затем он поочередно прокалил щипцы, укладывая их на табуретку так, чтобы концы оставались в воздухе. Размял ладони и протянул их над раной, применяя заклинание обезболивания.