Чистый огонь - [21]

На него замахали руками – им и без кикиморы было о чем поговорить. Центром внимания на этот раз был хозяин дома, где не так давно поселилось чудовище. Подстрекаемый слушателями, он в десятый раз рассказывал, как на его глазах… ну или почти на его глазах состоялся процесс изгнания оного чудовища.

– Парень заходит туда, – говорил он, – а я обратно иду, к забору. Сначала ничего-ничего, а потом ка-ак потянет! Хоть верьте, хоть не верьте – все деревья рядом с домом склонились, будто ветер в дом дует, а ветра – нет! Чувствую, и меня тянет, легонько так. Взялся я за забор – и тут все кончилось. Парень выходит на крыльцо, весь зеленый. Все, говорит. Сходил я в дом, посмотрел – все как раньше. Позвал семью, жена уборку начала – теперь и жить можно стало. Вот это колдун, я вам скажу! Ведь те колдуны, которых я раньше звал, – они и до крыльца не доходили!

Все слушали его рассказ как завороженные. В довершение ко всему в разгар всеобщего оживления на лестнице второго этажа появилась Дика. Она взобралась на стойку и среди мгновенно наступившей тишины пропищала буфетчику:

– Эрвину нужно еду туда, – и указала ручонкой на лестницу, а затем добавила:

– И два сырых яйца.

Когда он ответил ей, что заказ немедленно будет выполнен, она спрыгнула со стойки и убежала по лестнице наверх. Разговоры возобновились, буфетчик ушел в кухню собирать поднос. В это время в дверях появился голодный Армандас и сразу же кинулся к стойке, но, не найдя нигде свободного места, а за стойкой – буфетчика, решил забежать наверх и взглянуть, не вернулся ли Эрвин.

Дверь была прикрыта неплотно. Значит, вернулся. Армандас потянул за ручку и вошел внутрь. В комнате было темно, и он остановился на пороге, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Через несколько мгновений он смог различить окна, стол, стулья и лежащую на кровати фигуру Эрвина. Похоже, тот улегся на кровать прямо в одежде и задремал.

– Эрвин? – шепотом окликнул он.

– Твоя не трогай Эрвина! – раздался со стола сердитый голосок Дики.

Армандас дошел до стола и зажег светильник. Сидевшая на столе кикимора недовольно зашипела на язычок пламени.

– Хорошо тебе, ты видишь в темноте, – проворчал он. Интересно, его друг уже поужинал или заснул, дожидаясь его?

Он подошел к кровати и склонился над спящим. Лицо Эрвина выглядело таким осунувшимся, что это было заметно даже при слабом огоньке светильника.

– Эрвин? Что с тобой?! – Армандас испуганно встряхнул его за плечо. – Ты заболел?

Тот шевельнул головой и приоткрыл глаза:

– Нет, не заболел.

– Но у тебя такой вид, будто ты вот-вот умрешь! – ужаснулся Армандас.

– Не умру. Если бы я от этого умер, то раньше.

– Что же все-таки с тобой?

– Работал.

Армандас в молчаливом изумлении уставился на Эрвина. Только что он шел по улице и был уверен, что устать сильнее, чем за очисткой заржавленных лат, просто невозможно. Что же за работа такая у магов?

Тихо скрипнула дверь, и в комнату вошел буфетчик с подносом. Он опустил поднос на стол, снял с него тарелку, на которой, словно две изящные башенки, в яичных рюмках возвышались два сырых яйца со срезанными сверху скорлупками, и поставил перед кикиморой. Затем он пододвинул оба стула к кровати Эрвина и привычно-заученными движениями начал сервировать их – подтарельник, столовый прибор, вазочка с салфетками, держатель со специями. За ними пошла еда – закуска, легкий салат, горячее блюдо, десерт, напиток…

Армандас, с перепугу временно забывший про голод, ощутил, как у него сводит живот. Буфетчик тем временем опустошил поднос и остановился у кровати Эрвина.

– Как вы себя чувствуете… Эрвин? – Он неуверенно назвал его по имени, вводя таким образом в круг своих знакомых, хотя еще со вчерашнего вечера слышал, как эти двое молодых людей обращались друг к другу.

– Спасибо, жив, – улыбнулся тот. – Спросите лучше об этом, когда я поем.

– Вам тоже принести ужин сюда? – обратился буфетчик к Армандасу. – Внизу нет свободных мест.

– Да-да, – обрадовался Армандас.

Буфетчик ушел с подносом, и они остались вдвоем. Нет, пожалуй, втроем – на столе сидела кикимора Дика и прилежно практиковалась в уроках Эрвина по поеданию яиц.

Эрвин с трудом приподнялся на локте и оглядел расставленную на стульях сервировку. Затем он начал есть – медленно и тщательно, словно выполнял сложную и тонкую работу. Цвет лица возвращался к нему с каждым глотком, глаза заблестели, движения стали не такими скованными, как раньше. Армандас несколько успокоился за своего друга и сел у него в ногах.

– Это вы так всегда работаете? – задал он наконец мучивший его вопрос.

– Нет, конечно, – ответил Эрвин. – Это мое везение – в первый раз наскочить сразу на такое…

– На какое? – подозрительно спросил Армандас.

– Да там… один парень не из наших свалился в мистический провал. А я понятия не имею, как с ними работают – это разъясняют уже магам.

– С парнями?

– С провалами. Сначала все шло нормально, даже хорошо. Этот парень рассказал мне, что нужно делать, чтобы освободить его. Но когда он исчез… я могу только предполагать, почему так вышло, – видимо, равновесие провала нарушилось, и он начал проваливаться дальше.