Чистые струи - [3]
— Гордый! — сказал, когда Васька приблизился, — Морду воротишь, молокосос. Сядь давай! Сядь, говорю… Вот, давно бы так. Может, накапать на меня хочешь?
Посмотрел в упор, как рогами боднул.
— Так не стоит, Васек, а? Право слово, не стоит! Неприятности начнутся. И не только у меня. Мне-то что! Ну ружье отберут, штрафчик преподнесут. Так это — пустяк пустяком…
И посмотрел выжидающе, мол, теперь догадайся, какие будут неприятности у тебя.
— Вы меня не пугайте! — тихо сказал Васька.
— Бог ты мой! Да разве я хоть слово… Ну это ты напрасно, пацан, это ты совсем напрасно. Так договорились, а?
— О чем?
— Так я же тебе объяснил, Васек. Не будем делать друг другу неприятностей. Забудь про зайчонка, чтоб он скис, а?
— Не зайчонок, а зайчиха. Как у вас рука поднялась!..
— Как поднялась, так и опустилась! Учить будешь, щенок! — вскипел тот внезапно. — Много из себя строишь. Молоко на губах еще!
Никогда с Васькой так не разговаривали. Чуть не заплакал от обиды. Еле сдержался.
— Мне одна собака! — сказал дядя Коля. — Плевать я хотел и на тебя, и на Балашова. Да пошли вы… У себя в огороде зайца не тронь! Да ведь он, сволочь, всю капусту порешил. Законники! Завтра полезет — и завтра пришибу!
Повеяло прохладой, густо шумнули лапы елей за огородом. Это из-за Синьки, Синей сопки, примчался предвечерний ветерок — оживить, порадовать уставшую за день живность. У Васьки ныла спина да натруженные руки сводило. Но полоть осталось мало — неполных два рядка. И он поднялся.
— В общем, заруби себе на носу! — почти крикнул вдогонку сосед. — Себе же хуже сделаешь.
Жалел Васька своих непутевых соседей: больно было смотреть на их частые ссоры. Потому ссорятся, думал, что некому помочь им, одиноким. А одним тяжело тянуть такой огородище, за скотиной ходить. Поговаривали, правда, в поселке, что от жадности все это. Что не дочери с зятем возит тетя Зина овощи да сало, а на базар. Васька не придавал этому значения. Однажды только обхитрил его дядя Коля, в дураках оставил. Васька принес соседям молодых кедровых шишек. Они были липкие еще, в смоле. Дядя Коля обрадовался им, как диковинке какой. «Как же не боишься. Васек, один так далеко забираться?!» — «Да не далеко, чего там страшного!..» — «Да я что-то поблизости кедровников не знаю…» — «Вот, а еще лесник!» Васька покраснел от удовольствия. Долго объяснял дяде Коле дорогу. Там и не кедровник, в общем-то, всего несколько старых кедров. У самого заказника. Всю зиму белки крутятся. Как домашние, никого не боятся!
А дяде Коле это неинтересно… Для виду слушал.
Через неделю Васька сунулся к кедрам, а там — будто ураган прошел. Шишки с ветками поснимали. А тетя Зина потом кому-то проговорилась: ведро испортила, как шишки варила. Для себя-то чего их варить — сунь в печку, оплавятся. Ясно, на базар…
Уже и полоть Васька кончил. Сидел на крыльце, отходил понемножку, одолевала усталость, а все не мог избавиться от этих мыслей.
Недели две не встречался он с соседом, да и не до него было: дежурил на школьной кроличьей ферме. Уходил из дому рано, возвращался с матерью вместе. А потом — на чердак, пошуршит, устраиваясь, сеном и затихнет до солнца. Правда, будил его иногда топот на крыльце — возвращался с обхода отец. Слышал Васька, как выходили они с матерью во двор. Она поливала отцу припасенной теплой водой, промахиваясь, видно, в темноте. Отец фыркал, говорил ей что-то, и мать смеялась: «Не умрешь!»
Васька забывался, втягивался в сон — и уже до самого утра.
Но вот столкнулся однажды он с дядей Колей у родника, где брали воду в засушье, — в колодцах в это время она начинала ржаветь и шла только на стирку да полы. Сосед первым поздоровался. Будто ничего и не случилось… Может, обрадовался, что пронесло. По-прежнему «Васек да Васек». Совесть же у человека! Про отца вспомнил: тяжело, мол, ему летом, кругом загорания. И обход большой, шел бы лучше в леспромхоз. Там и заработки больше, и не перерабатывают.
— А вы ему это скажите! — хмуро посоветовал Васька.
Зачерпнул воды и пошел себе потихоньку. Но все же подумал, что напрасно нагрубил человеку… Малость постоял, поджидая соседа, но того все не было. Васька отнес ведра, поколол немного дров, а соседа еще нет.
Наконец появился. Заспешил в огород, к тете Зине. Зашептались о чем-то. Потом дядя Коля направился к Ваське.
— Слушай, Васек, куда Балашов подевался, а?
Интересно, что случилось! Сколько с Балашовым не разговаривает, а тут — на тебе!
— Нет дяди Игната, — ответил тихо. — В городе. Бабу Полю в больницу повез.
— Да… Жаль бабусю.
Васька заметил, что сосед сразу как-то оживился, повеселел.
— Ах как жаль бабусю! — повторил он. — А ты не знаешь, когда он вернется? Да не косись на меня, Васек! Дело у меня к Балашову. Подсчитали мы с Зиной, и выходит, что без сена к весне останемся. Корове-то, может, с грехом пополам и хватит, а вот телке придется зубы на полку. Вишь! А телка-то стельная, жалко под нож… Вот и надумали прикос просить. Не откажет поди Балашов, а?..
— Покосы отец отводит, не Балашов. Вы же это сами знаете!
— Ц… м-м! Верно же! Что же это я… А где отец, Васек? — посмотрел выжидающе.
И сам не знает Васька, что это на него нашло, зачем, собственно, соврал дяде Коле. Может, уловил в голосе и глазах соседа какую-то дальнюю нехорошую задумку или подумал, что отцу сейчас не до отводов, а травы — вон по полянам, на колхоз хватит. Не просил же дядя Коля участка по весне: где хотел, там и косил, по-хозяйски…
В книгу включены избранные повести и рассказы современного румынского прозаика, опубликованные за последние тридцать лет: «Белый дождь», «Оборотень», «Повозка с яблоками», «Скорбно Анастасия шла», «Моря под пустынями» и др. Писатель рассказывает об отдельных человеческих судьбах, в которых отразились переломные моменты в жизни Румынии: конец второй мировой войны, выход из гитлеровской коалиции, становление нового социального строя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Шестнадцатилетнего Дарио считают трудным подростком. У него не ладятся отношения с матерью, а в школе учительница открыто называет его «уродом». В наказание за мелкое хулиганство юношу отправляют на социальную работу: теперь он должен помогать Энди, который испытывает трудности с речью и передвижением. Дарио практически с самого начала видит в своем подопечном обычного мальчишку и прекрасно понимает его мысли и чувства, которые не так уж отличаются от его собственных. И чтобы в них разобраться, Дарио увозит Энди к морю.
«Мастерская дьявола» — гротескная фантасмагория, черный юмор на грани возможного. Жители чешского Терезина, где во время Второй мировой войны находился фашистский концлагерь, превращают его в музей Холокоста, чтобы сохранить память о замученных здесь людях и возродить свой заброшенный город. Однако благородная идея незаметно оборачивается многомиллионным бизнесом, в котором нет места этическим нормам. Где же грань между памятью о преступлениях против человечности и созданием бренда на костях жертв?
Юрий Купер – всемирно известный художник, чьи работы хранятся в крупнейших музеях и собраниях мира, включая Третьяковскую галерею и коллекцию Библиотеки Конгресса США. «Сфумато» – роман большой жизни. Осколки-фрагменты, жившие в памяти, собираются в интереснейшую картину, в которой рядом оказываются вымышленные и автобиографические эпизоды, реальные друзья и фантастические женщины, разные города и страны. Действие в романе часто переходит от настоящего к прошлому и обратно. Роман, насыщенный бесконечными поисками себя, житейскими передрягами и сексуальными похождениями, написан от первого лица с порядочной долей отстраненности и неистребимой любовью к жизни.
Потребительство — враг духовности. Желание человека жить лучше — естественно и нормально. Но во всём нужно знать меру. В потребительстве она отсутствует. В неестественном раздувании чувства потребительства отсутствует духовная основа. Человек утрачивает возможность стать целостной личностью, которая гармонично удовлетворяет свои физиологические, эмоциональные, интеллектуальные и духовные потребности. Целостный человек заботится не только об удовлетворении своих физиологических потребностей и о том, как «круто» и «престижно», он выглядит в глазах окружающих, но и не забывает о душе и разуме, их потребностях и нуждах.
Виктор Григорьевич Зиновьев родился в 1954 году. После окончания уральского государственного университета работал в районной газете Магаданской области, в настоящее время — корреспондент Магаданского областного радио. Автор двух книг — «Теплый ветер с сопок» (Магаданское книжное издательство, 1983 г.) и «Коляй — колымская душа» («Современник», 1986 г.). Участник VIII Всесоюзного совещания молодых писателей.Герои Виктора Зиновьева — рабочие люди, преобразующие суровый Колымский край, каждый со своей судьбой.
Александр Никитич Плетнев родился в 1933 году в сибирской деревне Трудовая Новосибирской области тринадцатым в семье. До призыва в армию был рабочим совхоза в деревне Межозерье. После демобилизации остался в Приморье и двадцать лет проработал на шахте «Дальневосточная» в городе Артеме. Там же окончил вечернюю школу.Произведения А. Плетнева начали печататься в 1968 году. В 1973 году во Владивостоке вышла его первая книга — «Чтоб жил и помнил». По рекомендации В. Астафьева, Е. Носова и В. Распутина его приняли в Союз писателей СССР, а в 1975 году направили учиться на Высшие литературные курсы при Литературном институте имени А. М. Горького, которые он успешно окончил.
Владимир Вещунов родился в 1945 году. Окончил на Урале художественное училище и педагогический институт.Работал маляром, художником-оформителем, учителем. Живет и трудится во Владивостоке. Печатается с 1980 года, произведения публиковались в литературно-художественных сборниках.Кто не помнит, тот не живет — эта истина определяет содержание прозы Владимира Вещунова. Он достоверен в изображении сурового и вместе с тем доброго послевоенного детства, в раскрытии острых нравственных проблем семьи, сыновнего долга, ответственности человека перед будущим.«Дикий селезень» — первая книга автора.
Евгений Валериянович Гропянов родился в 1942 году на Рязанщине. С 1951 года живет на Камчатке. Работал на судоремонтном заводе, в 1966 году закончил Камчатский педагогический институт. С 1968 года — редактор, а затем заведующий Камчатским отделением Дальневосточного книжного издательства.Публиковаться начал с 1963 года в газетах «Камчатская правда», «Камчатский комсомолец». В 1973 году вышла первая книга «Атаман», повесть и рассказы о русских первопроходцах. С тех пор историческая тема стала основной в его творчестве: «За переливы» (1978) и настоящее издание.Евгений Гропянов участник VI Всесоюзного семинара молодых литераторов в Москве, член Союза писателей СССР.