Чистосердечные признания - [11]

Хоуп подняла взгляд на возвышавшегося над ней мужчину, посмотрела в его темно-зеленые глаза, на локон вьющихся каштановых волос, упавший ему на лоб. Свет из окна выхватывал отдельные золотистые пряди, и Хоуп прозакладывала бы свой «порше», что дело тут в солнце, а не в искусстве парикмахера. Тем хуже, что чувства юмора у шерифа нет, но, видимо, для его работы юмор не требовался.

- Спасибо.

Дилан улыбнулся, и впервые Хоуп поняла, почему именно его не взяли на съемки высокобюджетного вестерна. Зубы шерифа не были идеально ровными. Белые - да, но чуть неровные внизу.

- Да, и удачи вам, миз Спенсер, - протянул он.

Наверное, он имел в виду «успешно найти кого-нибудь, чтобы решить проблему с мышами», но Хоуп надеялась, что удача ей не понадобится. Шериф направился к стойке закусочной, и миз Спенсер проследила за ним взглядом.

Желто-коричневая рубашка облегала спину и была заправлена в такого же цвета брюки с коричневыми полосками, спускавшимися по каждой штанине. Эти брюки должны были выглядеть кошмарно с точки зрения модника, но на шерифе они лишь подчеркивали его мускулистые ягодицы и длинные ноги. Он носил револьвер в набедренной кобуре, пару наручников и целую кучу кожаных мешочков и футляров, прицепленных к служебному ремню.

Несмотря на всю эту кожу и железо, Дилан ухитрялся двигаться с изяществом человека, который не особо спешит оказаться где-то еще, помимо того места, где уже находится. Шериф излучал уверенность и властность мужчины, который может позаботиться о себе и о слабой женщине. Настоящий тестостероновый коктейль, который некоторые дамы сочли бы неотразимым. Но не Хоуп.

Она смотрела, как шериф тем же самым плавным движением, которым приглаживал волосы, забрал со стойки ковбойскую шляпу. Водрузив ее на голову, Дилан заговорил с пожилой официанткой, стоявшей рядом с кассой. Женщина с высокой прической захихикала, как подросток, и Хоуп отвела взгляд. Уже трижды она тоже самую чуточку, но таяла при виде этой слегка несовершенной улыбки. Больше такого не повторится.

Она еще раз, последний, обернулась и увидела, как грубая официантка с длинной косой протянула шерифу бумажный пакет. Журналистская часть натуры Хоуп просто-таки забурлила от невысказанных вопросов. Она заметила, что у Дилана нет обручального кольца. Не то чтобы это хоть что-то значило, но из разговора шерифа с официанткой миз Спенсер пришла к заключению, что тот не женат. Еще она рискнула бы высказать довольно обоснованное предположение, что официантка имела виды на красавца-шерифа. Хоуп задалась вопросом, встречались ли они. Вряд ли. Судя по тому немногому, что ей довелось увидеть, любые чувства, выходившие за рамки дружеских, были абсолютно односторонними и довольно жалкими. Она могла бы ей посочувствовать, будь официантка повежливее. Но та любезничать не стремилась, а у миз Спенсер и своих проблем хватало.

А вот от этой песенки моё душевное состояние стало в состояние стояния на ушах! Надеюсь, и ваше тоже!

ГЛАВА 3

Дьявольское завывание автосигнализации загипнотизировало местную общину

От жесткого стула в номере мотеля у Хоуп онемела задница. Журналистка встала и, зевнув, потянулась. В глазах, весь вечер сверливших пустой экран ноутбука, стало двоиться, и она потерла их пальцами. Ничего. Битых три часа она сидела на этом стуле, старательно держа открытыми слипавшиеся веки, мучая уставший мозг, дабы хоть что-то появилось на экране. Ни-че-го. Файл оставался пуст. В голове не возникло ни одной мысли. Не было написано ни единого предложения. Даже плохого предложения, которое можно было бы переделать во что-то получше.

Хоуп уронила руки, отвернулась от ноутбука и, рухнув на кровать, уставилась в потолок. Будь она дома, то наверняка принялась бы отмывать и без того идеально белую ванну, гладить рубашки или переворачивать матрас. А будь у нее маникюрный набор, то стала бы приводить руки в порядок. Хоуп настолько поднаторела в этом, что иногда подумывала бросить писать и зарабатывать на жизнь именно маникюром.

Это занятие было лишь одним из многих способов убить время, к которым миз Спенсер обращалась, пытаясь убежать от пустого экрана.

Одним из множества проверенных трюков, чтобы убежать от правды своей жизни. Болезненной правды: Хоуп была одинока. У нее не было никого, с кем можно было бы скоротать сиротливую ночь. Никого, кто бы взял за руку и сказал, что все будет хорошо.

Осенью не стало ее мамы, а весной отец снова женился и переехал в Сан-Сити, в Аризону, вместе со своей новой женой, чтобы жить поближе к ее семье. Отец звонил ей. Хоуп звонила ему. Но теперь все было по-другому. Ее единственный брат, Эван, проходил службу в Германии. Хоуп писала ему. Он писал ей. Но и это теперь было совсем не то, что раньше.

Когда-то у миз Спенсер был муж. Семь лет прекрасной жизни в красивом доме в Брентвуде, бесконечные вечеринки и классные партии в теннис. Муж Хоуп, Блейн, был блестящим пластическим хирургом, красивым и веселым, и она так сильно его любила! Ее жизнь казалась надежной и счастливой, и в ту, последнюю, их ночь вместе Блейн занимался любовью так, будто обожал жену всем сердцем.