Чисто конкретное убийство - [67]

— Ты имеешь в виду одежду?

— Да что угодно. Ключи, бумажник, документы… Ботинки? Часы?

— Преступление открылось только через пять лет, за это время все могло пропасть. Хотя… Нет такого, чтобы все пропадало, разве что во время пожара или капитального ремонта, поэтому тут ты права, что-то должно остаться, хотя бы в виде тряпки…

— Брючный ремень! Собака могла бы погрызть, но там не было собаки!

— Погрыз бы щенок, но там и щенка не было. Так что ничего. Ничего от покойного не осталось. Ни малейшего следа не было и нет, да и все дружным хором утверждали, что от начала до конца ничего чужого на участке не находили. Словно его там вообще никогда не было.

— Можно мне? — вежливо спросил Адам.

— Пожалуйста, пожалуйста.

— Судя по тому, что я до сих пор услышал, я себе это представляю так. Возможно, там на участке были три человека. Одного закопали в парнике, двое остались в живых. Их никто не видел. Они старательно собрали все вещи отца, эта любящая валькирия наверняка прекрасно знала, что ему принадлежит, он ведь там не постоянно жил, а просто бывал наездами. И все забрали, не оставив ни малейшего следа. Штык, я бы ставил на штык: я его знаю, отец его берег как зеницу ока и наверняка взял с собой, выходя из дома. Для таких садово-лесных работ отец всегда брал штык. И молоточек. Такой маленький. Нестандартный.

— Какой именно? — заинтересовался Возняк.

— Все вместе имело длину семнадцать с половиной сантиметров, он сам сделал рукоятку из акации, а металлическая часть была с двумя функциями. С одной стороны — для забивания гвоздей, а с другой стороны — гвоздодер, как бы такая двузубая вилка, слегка выгнутая. Если его нигде не нашли — дома, среди инструментов, — значит, он тоже был при отце. И его тоже старательно убрали. При этом не имеет значения, один человек там остался или двое, прибрались они педантично.

Возняк был точно такого же мнения. С самого начала эти вещи покойного, которых абсолютно не было, составляли его единственную надежду. Уже в первой фазе следствия он очень вежливо и дипломатично провел обыски в домах всех подозреваемых, которые бывали на участке. Ни у кого королевских апартаментов не было, а подозреваемые с редкой готовностью предоставили доступ к помещения, не интересуясь наличием официальных ордеров.

Причины готовности выяснились незамедлительно и оказались поразительно похожими.

— Ну, теперь уж точно найдутся мои маникюрные ножнички, которые ты куда-то запропастил, — укорила Бронька Теодорчика.

— И не твои ножнички, а мой трофей, рыбья голова! — возмутился Теодорчик. — Ты ее тогда вовсе даже в супе не сварила, я проверял!

— А ведь что-то такое было, — заверила встревоженная Ядзя. — Но все наоборот: то есть у Яся был старый садовый ножик, складной, от дедушки остался, выщербленный такой и поцарапанный, но очень хороший. И тот пан, который к нам приезжал, а потом умер, забрал этот ножик с собой и обещал, что починит. Забрал и не вернул. Ножик такой красный, маленькими колечками отделанный. Железными, наверное… А может, медными.

У Цецилии обнаружился кожаный брючный ремень с неказистой, но солидной металлической пряжкой. Он висел на стене на почетном месте и сверкал гладкой темной лентой. Не оставалось никаких сомнений, что ремень очень старый, но в идеальном состоянии. Поскольку брючные ремни Возняка в тоже интересовали, древность вызвала в нем закономерное любопытство.

— Это от дедушки осталось, — пояснила Цецилия с сентиментальным вздохом, — даже от прадедушки, но им пользовался дедушка. Он цеплял пряжку за дверную ручку и правил на нем бритву, потому что он брился только опасной бритвой. А я была маленькой девочкой и глаз не могла оторвать от этого зрелища. Когда я приезжала к бабушке, то вставала раньше обычного, чтобы не пропустить, как: дедушка правит бритву, и смотрела на него, на этот ремень и бритву, даже не мигая. И дедушка обещал, что этот ремень оставит мне в наследство, и в самом деле оставил. Единственное наследство..

У Паулины и Леокадии, в обеих квартирах, случилось то же самое, что у Броньки и Теодорчика. Каждая внимательно смотрела обыскивающим под руки и в какой-то момент издавала вопль восторга и облегчения:

— Ну, наконец-то! Я так надеялась, что кто-нибудь это все-таки найдет!

Одним из таких бесценных предметов оказалась коробочка с тремя парами искусственных ресниц, вторым — пестик от ступки. Ни одна находка не подходила к жертве.

Все это не принесло Возняку никакого результата.

В ящике с инструментами покойного Бартоша, вынесенном от Анны Бобрек, ни одного из описанных предметов не было. Садовый ножик, если его найдут, можно будет вернуть Ясю… Ну, не совсем Ясю, а его сестре, которая пока жива и здорова.

Возняк решил, что лично вернет его после окончания следствия. Если найдет. С железными колечками…

Частичная потеря надежды его не очень расстроила, потому что он и так не верил в виновность обысканных свидетелей. Но он глубоко верил в то, что у истинного убийцы что-то должно отыскаться. Не бывает так, чтобы ничего не было! Что-то должно найтись, и все тут!

Понимая, какую сумятицу она внесла в расследование своим буйволоподобным типом в жасмине, исполненная раскаяния Эва напрочь забыла, что должна была попросить у Возняка дорожные карты для пани Иоанны. Но даже если бы и подшила, то влезать с этими картами сейчас ей было бы крайне совестно и неудобно…