Чистильщик - [100]

— Я рассказал, что произошло на самом деле.

— Да, скорее всего, почти так оно и было, но клянусь своей жизнью… — я делаю драматическую паузу, а потом передумываю, — нет, клянусь твоей жизнью, что ты помнишь, как ее убивал, и прекрасно осознавал каждое движение.

— Я не могу ничего вспомнить.

Голос у него как у капризного ребенка.

— Такого слова, как «не могу», не существует, Боб.

Я поднимаю садовые ножницы в качестве подтверждения своей точки зрения.

Он молчит до тех пор, пока я не начинаю вставать.

— Ладно, ладно, — если бы он мог, то поднял бы руки в оборонительном жесте, размахивая ими в воздухе, как маньяк. — Я помню.

— Вот как? И что именно ты помнишь?

Эта информация, мне по большому счету не нужна. Мне просто интересно.

— Мы спорили, как я и говорил тебе, и она схватила телефонную трубку и пригрозила, что сейчас вызовет полицию. Тогда я ударил ее, и когда я это сделал, то понял, что заткнуть ее уже не удастся.

— Да ладно, Боб, она же типичная жертва домашнего насилия: привыкла держать рот закрытым, когда ее бьет мужчина.

— Не на этот раз. Она сказала, что я потеряю работу за то, что сделал, поэтому я ударил ее еще раз, уже сильнее. Потом опрокинул ее на кровать, и… — Он замолкает, раздумывая, рассказывать дальше или соврать. — Ну, мне надо было сделать так, чтобы она выглядела как одна из твоих жертв, Джо.

— И ты знал, как это устроить. Ты трахнул ту проститутку, которую я потом убил. Ты сделал с ней то, о чем твоя жена даже думать тебе не позволяет. И ты перенес свой опыт с шлюхи Бекки на малышку Мисс Домашнее Насилие.

— Мне нужно было, чтобы все выглядело правдоподобно.

— И все, Боб? Или ты все-таки хотел и удовольствие получить? Ну же, мне ты можешь рассказать. Я здесь не затем, чтобы тебя судить. Я просто хочу убедиться, что ты ни капли от меня не отличаешься.

Он смотрит прямо на меня. Его лицо, искаженное гневом, будто выплевывает мне ответ:

— Конечно, я получил удовольствие от того, от чего его нельзя было получать. Власть в чистом виде.

— Власть в чистом виде. Не это ли ответ, Боб? Не это ли мы искали?

— Чего ты хочешь от меня?

— Это вопрос, Боб.

— Да плевать я хотел, Джо. Просто скажи мне, чего ты хочешь, или отвали. Ты тратишь мое время, ты, козел.

Меня не удивляет его неожиданная вспышка гнева. За последний час я здорово поиграл у него на нервах.

— Просьба моя проста. Все, что от тебя требуется, это выслушать.

— Вот так просто, да?

— Точно.

— Дерьмо. Что мне надо будет выслушать?

— Признание.

— Твое?

— Как ни странно, нет. Но ты станешь моей охраной, вернее, гарантом моей безопасности. Ты ведь знал с той самой минуты, как увидел мое лицо, что я или убью тебя, или предложу тебе сделку. Так вот моя сделка, Боб. Я дам тебе двадцать тысяч долларов наличными завтра вечером только за то, что ты выслушаешь одно признание. И это все, что тебе требуется сделать. Просто сидеть, слушать и запоминать. Как думаешь, справишься?

— И что потом? Потом ты меня отпустишь, так, что ли?

— Так.

— И что ты с этого получишь?

— Свою свободу. И твою тоже.

— А если я откажусь?

— Я тебя убью. Прямо сейчас.

— Мне нужна сейчас половина суммы.

— Ты не совсем в том положении, чтобы вообще что-либо требовать, Боб.

Я встаю и подхожу к нему.

— Что ты делаешь?

Я наклоняю стул и тащу его по ковру. Он чертовски тяжелый, и мое яичко начинает подергивать.

— Джо? Какого черта ты делаешь?

— Заткнись, Боб.

Я продолжаю тащить стул, от которого на ковре остаются глубокие следы, но наконец мне удается втащить Кэлхауна в ванную.

— Боюсь, ночь тебе придется провести здесь.

— Почему?

— Так безопаснее.

— Для кого?

— Для меня.

Я отматываю еще немного скотча.

— Есть что еще сообщить перед тем, как я тебя заткну?

— Ты настоящий псих, Джо, ты знал это?

— Я много чего знаю, детектив инспектор.

Залепляю ему рот пластырем. Потом возвращаюсь в спальню и вынимаю из портфеля билетик с парковки. Сажусь на корточки за стулом Боба, захватываю участок кожи на его руке и начинаю выворачивать ее, пока он не разжимает руку, после чего я прижимаю его пальцы к билетику.

— Так что ты никуда не идешь, Боб. Да, кстати, если что — туалет рядом.

Я усмехаюсь ему, потом возвращаюсь в спальню и закрываю за собой дверь. Кладу билетик в пакетик для улик, а потом в портфель.

Вечер уже на исходе, да и я вымотался. Такое впечатление, что я близок к тепловому удару. Уходя, запираю дверь. Уличные фонари тускло освещают черную ночь. Воздух так и не остыл. Чувствую запах свежескошенной травы в легком ветерке. Доезжаю на машине Кэлхауна до города, беру билетик из аппарата на въезде на парковку. Заезжаю наверх, и чем выше я поднимаюсь, тем меньше становится машин, пока я не доезжаю до самого верха, где стоит лишь одна. Я не успеваю вовремя завернуть и в результате задеваю углом переднего бампера другую машину, оставляя длинную глубокую царапину и несколько маленьких вмятин. Замечаю, что шины на другой машине наполовину спущены от времени. Вылезаю. Запах из багажника брошенной машины практически неуловим.

Так как мне нечего больше делать, я направляюсь домой, и еще один длинный вечер подходит к концу.

Еще один этап позади.

46

Она не знает, что едет именно сюда, пока не въезжает на длинную, петляющую дорогу, обрамленную прекрасными деревьями. Она паркует машину в тени и выходит на пышный газон. До конца светового дня осталось еще около часа, и этот час она проведет здесь.