Числовой код бессмертия - [3]

Но девушка на балконе все-таки тревожит. Розовый шелк она отложила в сторону, взяла желтый и опять на меня посмотрела. Или мне вновь показалось? Три, восемь, пять. Почему же он опаздывает, мой компаньон? Уже почти полтора часа прошло. Он всегда приходил вовремя!

Три, восемь, пять. Три, восемь… Три… Три дня назад был мой день рождения. Легкое сладкое вино оказалось отчего-то тягучим и крепким. Может, тогда он выведал у меня мою половину шифра? И теперь вообще не придет, откроет сейф один? Конечно! Но нет… Нет! Он бы не оставил меня в живых, если бы выведал.

Шляпа… Нет, не то! Три, восемь, пять. Запах гари становится все навязчивее, все невыносимее. И эта девушка. Ее балкон — отличный наблюдательный пункт. Она явно за мной следит. Я не знаю, что там у нее под куском желтого шелка. Может, мобильник, и она украдкой звонит и докладывает, когда я на нее не смотрю. Я не мог проговориться, даже в самом невменяемом состоянии. Значит, они… Значит, Вячеслав сегодня придет обязательно. Но не обязательно за тем, чтобы мы вместе пошли в банк, совсем не обязательно! Он придет затем…

Девушка смотрит на меня в упор, уже не стесняясь. Смотрит и улыбается. Не мне, своим мыслям: ей тоже перепадет что-то от моей смерти, ее шпионские услуги будут щедро оплачены.

Звонок. Громко и резко. Зачем же я так долго ждал? Зачем тратил бесценное время? Теперь не убежать — он стоит за дверью, мой компаньон, убийца. Теперь не спастись.

Рывком распахиваю раму окна. Девушка стоит, вцепившись руками в перила, и смотрит на меня, не отрываясь. Все равно! Перебираюсь с подоконника на карниз и прыгаю на землю. Резкая боль в левой ноге. Цифры в голове съеживаются от боли. Мне не убежать, не спастись. Три, пять… Восемь? Или девять? Не помню, забыл! Девушка сверху, с балкона…»

На этом мой роман обрывается. Сюжет застрял и не идет дальше. Я не знаю, что стало с моим героем. Почему опоздал его компаньон? Подготавливался к убийству? Или его задержала какая-нибудь вполне невинная причина: остановились часы, на дороге возникли пробки…

Нет, вряд ли. Его швейцарские часы не могли остановиться просто так, а пробок в городке, в котором они купили этот дом, никогда не бывает. Значит, все же убийство? Я могу об этом только гадать, вот уже полгода я вязну в этой оборванной строчке: «Девушка сверху, с балкона…» — и не могу двинуться дальше. Я злюсь на своих героев и ненавижу свой неоконченный роман.

Дело в том, что я никогда ничего не придумываю, как это делает нормальный писатель. Все мои герои — реальные люди, но которых я никогда не встречал. Все мои сюжеты — жизни этих реальных людей. Меня называют писателем-пророком, потому что сюжеты моих романов всегда происходят на самом деле, сбываются. Или при определенных обстоятельствах могли бы сбыться. Я вижу этих людей во сне, переживаю их жизни.

Но теперь сны изменились.

Вот уже полгода я брожу по коридору старой гостиницы, ищу свою комнату и не могу найти. Этот кошмар повторяется из ночи в ночь, совсем не меняясь. И герои мои, населяющие другие комнаты, совсем не меняются, застыли, стали статичными. Никакого развития!

Но есть и еще одна причина, почему мне не пишется. Алина. Прототип моей девушки-цветочницы. Материализация мысли. Та самая девушка из ночного кошмара, которую обвинили в убийстве.

Она приходит каждый день к моему дому, стоит под окном и чего-то ждет. Алина, чужая. Откуда я знаю ее имя? Просто знаю. Как всегда знал имена и судьбы своих персонажей — настоящих людей, с которыми никогда не был знаком. Но ведь раньше я их не встречал в реальной жизни. А эта девушка…

Иногда мне кажется, что ее тоже нет, и это особенно мучительно. Но я ни разу не спустился вниз, не подошел к ней, чтобы проверить. Хотя, казалось бы, что может быть проще? Не знаю, что меня останавливает. Возможно, я просто боюсь, что Алина действительно всего лишь плод моего воображения. Но, как бы то ни было, после часа бесплодных попыток работы над моим застопорившимся романом я неизменно подхожу к окну. Я жду, когда можно будет подойти, только делаю вид, что работаю, а сам… Поэтому-то, наверное, и не могу сосредоточиться, поэтому-то и не могу сдвинуться с мертвой точки.

Я ее ненавижу, эту девушку, стоящую под моим окном! Но даже не представляю, что буду делать, если однажды ее не окажется.

Ну, вот, час прошел. Можно уже подойти.

А вдруг сегодня что-то изменится? Вдруг ее там не будет?

Задержав дыхание, ужасно волнуясь, я подхожу к окну. С облегчением и разочарованием выдыхаю — стоит и смотрит. Ничего не изменилось. Что ей от меня нужно? Чего она хочет?

Стоит и смотрит. Видит она меня или нет? Взгляд отрешенный, но в то же время невыносимо пристальный. Хочет сказать, что я ошибся, сделав ее прототипом цветочницы? Ей предназначена совсем другая роль, и потому Алина мешает дописать роман?

А вот нет же! Допишу! Ей назло! И не буду ничего менять.

Я отошел от окна, грубо прервав сеанс гипнотических взглядов, сел за компьютер, взялся перечитывать неоконченную главу с твердым намерением продолжить работу во что бы то ни стало. Но как только дошел до слов: «Звонок. Громко и резко», — как действительно услышал звонок в дверь. И обрадовался: ну вот, наконец-то! Все возвращается, действие обрело звуки — мой герой и я слились воедино. И стал читать дальше, предвкушая работу, но звонок не умолкал, хотя герой мой уже спрыгнул с балкона на улицу и, по идее, никаких звонков больше слышать не мог. И тогда я понял, что звонят в мою дверь. Это ко мне, а не к нему пришли. И, конечно, это она пришла, девушка Алина. Обиделась, что я не досмотрел представление, и решила нанести новый удар: явиться с визитом. Ну, что ж, когда-нибудь это должно было произойти — разговор с фантомом рано или поздно должен был состояться. В сущности, ничего страшного, случаются вещи и похуже.