Чище воды, острее ножа - [8]

— Удар пришелся точно в сердце, — сказал Данилов, показывая на рану, как будто сама я могла ее не заметить. — Умер мгновенно, наверняка не успел ни проснуться, ни что-то осознать. Причина смерти сомнений не вызывает.

— Если, конечно, его сначала не отравили, а потом не ткнули ножом, чтобы замаскировать отравление.

— С чего ты взяла?

— Да ни с чего особенного. Просто я к тому, что нужно все-таки дождаться результатов вскрытия, не делая до тех пор окончательных выводов. Кстати, что за бокалы на столе? Что из них пили? И кто?

— Пили вино, судя по всему. Видишь, бутылка на столе стоит с красным? На дне бокалов очень похожие капельки. Ну это мы еще выясним точно, бокалы я заберу на экспертизу. И отпечатки на них посмотрим, тогда точно и узнаем, кто из них пил. Хотя, наверное, сам Лисовский и его девушка… как ее… Соня, что ли.

— Ясно, — кивнула я. — Ну, как результаты экспертизы будут готовы, поделишься. А нож где? Ты говорил, его нашли и даже выяснили, что принадлежал он Белякову?

— Нож мы вынули из раны. Всажен был глубоко, вынуть удалось с трудом. Я тебе его покажу, как отсюда выйдем.

— Если бы убийцей и в самом деле был Беляков, то с его стороны довольно глупо было оставлять нож. Похоже на то, что кому-то очень хочется, чтобы мы сочли, что убийца именно он, — заметила я.

— Согласен, но это не единственное объяснение. Если он не планировал преступление заранее, то мог свой нож и оставить в ране. Возможна, например, такая ситуация — убийца в состоянии аффекта бьет жертву ножом, потом приходит в себя, видит, что натворил, а зрелище тяжелое даже для нас с тобой, хотя мы ни при чем и повидали всякого. Ему становится дурно и страшно, он в панике выскакивает из комнаты, забыв выдернуть из раны нож. Такое сплошь и рядом бывает, когда убивают не профессионалы, сама знаешь. А потом он просто не решается вернуться. Или, может быть, кто-то ему мешает.

— Все эти рассуждения легко можно отнести как к Белякову, так и к кому угодно, — ответила я.

— Согласен. Я говорю в порядке размышления. Кстати, еще раз обращаю твое внимание: рана глубокая, мы нож еле вынули, так что женщины, похоже, исключаются.

— Не факт, — сказала я, вставая. — Женщина, если сильно захочет, может ударить не слабее мужчины. Хотя это менее вероятно, — уже себе под нос закончила я.

Делать какие-то выводы было еще рано, но кое-что мне уже становилось понятно. Рана одна, следов борьбы не видно, а убитый, судя по всему, был довольно крепким парнем. Значит, скорее всего, его убили, когда он спал. Так, так… А почему же он тогда одет, а кровать не разобрана? А очень просто — ребята много пили, и ни сил, ни желания стелить кровать у парня не было — как свалился, так и заснул. Логично? Вроде бы да. Я еще раз обвела комнату взглядом и решила, что сейчас затевать более детальный осмотр не стоит — это дело долгое, а мне нужно хотя бы бегло поговорить с теми, с кем еще не разговаривал Данилов, пока их не распустили по домам. Не можем же мы их здесь весь день держать. Так, значит, решено, план действий такой: сначала смотрю документы, которые уже успел составить Данилов, беседую с народом, распускаю по домам, пока они не начали скандалить, а потом еще раз внимательно осматриваю место преступления. А дальше видно будет.

— Веня, когда тело забирать будут? — спросила я.

— Как судмедэксперт приедет. А когда он приедет — никому не известно, он у нас чуть ли не один на весь город. Ну да это не наша с тобой головная боль. Будешь еще что-нибудь смотреть? — Вопрос прозвучал так, словно Данилов меня экзаменовал. Видимо, ему показалось, что осмотр я провела слишком уж бегло и непрофессионально. Что ж, он меня в деле еще не видел, так что ему простительно.

— Пока нет, — спокойно ответила я. — Вот почитаю твои бумажки, поговорю с людьми, тогда возьмусь за дело по-настоящему. Ладно, пойдем отсюда. Кстати, весь этот народ куда? — Я махнула рукой в сторону комнаты, где сидели молодые люди, присутствовавшие на злополучной вечеринке.

— По домам распустим, задерживать их нет оснований. Разве что Белякова… Но, наверное, и его не стоит, как ты думаешь?

— Не стоит, — сказала я. — А где у тебя список — имена, фамилии, адреса? Ты же все это уже выяснил, я полагаю?

— Разумеется. Список на кухне. И прочие бумаги тоже там. Пойдем, я тебе все отдам.

Данилов отвел меня на кухню и выдал несколько исписанных листков бумаги.

— Поговорить я успел вот с этими, — сказал он, делая пометки на одном из листков. — Вот их галочками пометил. Кстати, обрати внимание, в списке, кроме имени, фамилии и прочих паспортных данных, написано кратенько, кто кому кем приходится и кто с кем пришел. Пригодится. Теперь дальше. Протоколы вот, — Данилов пододвинул ко мне несколько листков. — Прежде чем с прочими разговаривать, ознакомься, чтобы по десять раз одни и те же вопросы не задавать. Протокол осмотра места происшествия еще не готов. Как закончим, я тебе его тоже отдам. Соседей сама опрашивать будешь, мы за это дело еще не брались. Ну что еще… Ага, нож. Секунду…

Данилов вышел из кухни и через несколько секунд вернулся с полиэтиленовым пакетом, в котором лежал нож.