Чиновник для особых поручений - [2]

А люди, стоя над ним, обсуждали его так, словно его тут не было, или он уже умер.

— Видать, нездешний.

«С чего бы это? Коренной москвич, между прочим.»..

— Мериканец, видать. Вишь, штаны строчёные. Я одного такого видал.

«Это он о джинсах, что ли? Нашёл, блин, диковину — джинсы в Москве. Деревня, что ли? Да их в любом селе.»..

— Не помер бы.

«А, вот, хрен вам, не дождётесь».

Пересиливая себя, Стас открыл глаза и попытался сесть.

— Лежите, лежите, вам вредно шевелиться.

Опять этот, с бородкой.

— Мне лежать вредно, — буркнул Стас, — времени нет.

Он с трудом поднялся, прислушиваясь к себе. Грудь, конечно, побаливала, но вполне терпимо. Отряхивая брюки, он мельком бросил взгляд на стоящих рядом людей. То, что с ними «что-то не то», он понял сразу. Вот, что именно «не то»? Сознание постепенно прояснялось и, потихоньку, начинало давать оценку той информации, которую, не скупясь, подавали глаза.

Сейчас, конечно, самой странной одеждой удивить кого-либо трудно, но, чтобы вот так, все сразу? Словно попал в массовку на киносъёмках о «старом времени». Естественно, что извозчик, стоящий рядом с пролёткой, одет, как извозчик начала века. И дама с манто на плечах, ну, прямо, тебе, барыня с картинки, а рядом с ней открыла рот простецкого вида бабёнка в плисовой юбке. Сопел и озадаченно скрёб пятернёй макушку пузатый дядька. Лезли на глаза вывески с «ять». «Ряженые», в свою очередь, пялились на него, как детсадовцы на новогоднюю ёлку. Сейчас, конечно, каких только сервисов нет… и шоу. Кого сейчас этим «ретро» удивишь? Но куча логических «нестыковок» росла лавинообразно.

Вместо асфальта — брусчатка. По Страстному, за всё время, проехала одна машина — такое же ретро, как и всё вокруг. Разные, там, фаэтоны, пролётки, да, и то, не слишком много. В сравнении, разумеется, с тем потоком машин, который он видел не далее, как минут пять-десять назад. И последней каплей — рослый городовой, направляющийся, именно, к ним. То, что это был настоящий городовой, Стас даже не усомнился. Три гомбочки на шнуре — городовой высшего оклада или унтер-офицер.

Это только в дурном чтиве герой, оказавшись в непонятном месте, долго щиплет себя за все части тела, пытаясь проснуться. Если человек не пьян и в своём уме, спрашивается — к чему лишние телодвижения? И так, ведь, видно, что это явь, а не сон. Веди себя соответственно обстановке, потом разберёшься — как тут оказался. Когда будет время. Если будет.

— Что случилось, господа? — городовой вежливо приложил пальцы к козырьку.

— Дык, это., - извозчик замялся.

— Господин городовой, — вперёд выступила дама в манто, — вот этого господина иностранца сбила лошадь вот этого извозчика.

Глядит победно, нос кверху — ни дать, ни взять, отличница, «сдающая» училке шалунов-одноклассников. Ну, погоди, зубрилка.

— С чего вы, собственно, взяли, что я иностранец? — пожал плечами Стас, — К вашему сведению, я потомственный москвич.

— Ну, вы так одеты, — стушевалась дама, — я прошу прощения, конечно.

Городовой, повернувшийся к извозчику, замер и вновь обратил взор на Стаса.

— Действительно, сударь, одеты вы, прошу прощения, более, чем странно.

Как-то, с лёгкой руки «совковых» писателей, облик городового царской России сформировался в стереотип гоголевского Держиморды — эдакий здоровый бугай, причём, обязательно, хамоватый и не дурак кулаком в рыло зарядить. И сейчас Стас с интересом разглядывал унтера. Ну, разве, что здоровый, конечно: рост за сто девяносто, это точно. Литые плечи, ни грамма лишнего веса, кисти рук (именно, они очень многое говорят об уровне подготовки) как у хорошего бойца — широкое запястье, крепкая ладонь, пальцы сухие и сильные.

В остальном, как говорится, с точностью до наоборот. Держится, как профессионал — уверенно, но без хамства. Глаз цепкий, как у хорошего опера. Когда он окинул Стаса быстрым взглядом, тому, грешным делом, показалось, что он и ствол под курткой засёк. Хотя, по идее, не должен бы.

— Будьте любезны, господин москвич, предъявить мне свой паспорт. И вы документы свои несите, — это уже извозчику.

Тот вздохнул и покорно поплёлся к пролётке.

— Ну-с.

— Паспорта у меня с собой нет, — спокойно ответил Стас, лихорадочно соображая — стоит ли предъявлять служебное удостоверение.

«Ксива» действительна до 1995 года. Трудно предсказать реакцию городового на такой документ. Ни черта, конечно, не понятно, но то, что он, каким-то макаром, провалился во времени — печальный факт. «Бритва Оккама» сбоев не даёт — ничем другим происходящее объяснить было нельзя.

— Ну, что ж вы так-то., - полицейский укоризненно покачал головой, — разве вам неизвестно, господин.

Он вопросительно посмотрел на Стаса.

— Сизов Станислав Юрьевич.

— …господин Сизов, что при ношении оружия паспорт обязательно нужно иметь при себе? Это же у вас пистолет под курткой, я не ошибаюсь?

Пока он произносил эту тираду, Стас уже прокачал вариант — как ему в этой дурацкой ситуации поступить.

— Господин городовой, у меня есть служебное удостоверение. Но, боюсь, если я его предъявлю, ситуация запутается ещё больше.

— И что вы предлагаете?

По глазам полицейского было видно, что он тоже прокачивает возможные варианты.