Чикчарни - [9]

Как ни странно, моя просьба никого не удивила. Можно было по думать, что здесь каждый день на заре появляются чудаки с ньюйоркским выговором и берут напрокат автомобили. Владелец гаража — опрятно одетый, гладко выбритый мулат, скорее всего гаитиец, поэтому его следовало бы называть мюлатром — предложил мне три машины на выбор. Я остановился на модели «форд Бронко II». Главным обстоятельством, повлиявшим на мое решение, было наличие в машине компьютера. Впрочем, тот факт, что «Бронко» представляет собой универсал с приводом на оба моста, также не мог не радовать. Автомобиль я арендовал на неделю и уплатил всю сумму вперед, практически полностью исчерпав свой наличный капитал. В шесть тридцать я уже выехал из Нью-Тауна, а около семи, оставив машину в кустах в полукилометре от утеса Моргана, крадучись входил в сарай.

Вроде бы все спокойно. Никаких следов. Никаких намеков на присутствие чужих. Лестница на чердак стоит в том же положении, в каком я ее оставил. Три незаметных сторожка, устроенных мной в разных местах, не тронуты. Трупный запах заметно усилился. Я тихонько поднялся по лестнице и вошел на чердак.

Циннь! В моей голове словно лопнула тонкая струна. Такого ошеломления я не испытывал никогда в жизни. На трухлявых сетях попрежнему лежал труп человека. Но это был труп не Аллана, а совсем незнакомого пожилого мужчины.

III

Примерно минуту, находясь в состоянии полного оцепенения, я разглядывал труп. А потом метнулся к дыре в кровле чердака. Так и есть! От поселка в направлении моего жалкого обиталища не спеша двигалась машина. Я бросился ко второму отверстию. С противоположной стороны метрах в семидесяти стояла группа мужчин, напряженно посматривавших в мою сторону. Обложили! Надо же так попасться! А еще комразовец! Как это я не заметил слежки?! Неужели и в «Бронко» сейчас сидит какой-нибудь дядя в стетсоновской шляпе и, поджидая меня, курит толстую сигару, держа палец на спу сковом крючке тяжелого «кольта»? Значит, они вели меня с самого начала. Нет, не может быть. Слишком хитрая получается игра. Аллан, конечно, «подсадная утка». Но владелец гаража в Нью-Тауне — вряд ли. И «Бронко» вовсе не похож на мышеловку. Наверное, здесь все завязано на Аллана. А когда я случайно убил его, планы моих противников спутались. Зачем же мне подсунули новый труп? Осел!!! Ну конечно же! Кто такой Аллан? Пришлый. Подозрительная личность. Угонщик военного самолета. Ясное дело — террорист. Если бы даже удалось доказать, что убил его именно я, засадить меня за решетку было бы трудновато: неспровоцированное нападение, поединок с бандитом, необходимая оборона — любой суд меня оправдает. Зато убийство местного — чудовищное преступление, не имеющее оправданий. В том, что на чердаке лежал убитый из местных, я не сомневался. Какой-нибудь рыбак англосаксонского происхождения с типичной для здешних жителей аристократически-надменной фамилией, указывающей на древность рода, некий, к примеру, Хатчинсон-Постьюлант.

Словно ледяная бездна распахнулась под ногами — мной овладела неожиданная яростная скорбь по этому человеку, ставшему жертвенной пешкой в игре безжалостных сил. Скорбь, требовавшая немедленного отмщения. Но что я мог поделать? Тиски сжимались. Машина продолжала медленно — издевательски медленно — двигаться по пляжу.

Итак, убийство местного. И убийца, обнаруженный на месте преступления. Скорее всего, по замыслу невидимого режиссера этого спектакля, от неотвратимого суда Линча меня могло спасти только какое-нибудь важное признание или согласие работать на них. Труп неизвестного, лежащий на «моем» чердаке, должен был полностью деморализовать меня и побудить к капитуляции. Все так, меня окружила не полиция, а оперативники АрмКо, Комитета вооружений, и этот театр под открытым небом — лишь продолжение шантажа, начатого в Хард-Баргине. Видимо, я им очень нужен. Вряд ли мои противники доведут дело до суда Линча. Если бы требовалось просто убрать меня, они могли бы придумать менее гнусный способ, не обязательно подразумевающий убийство невинного лица. Значит, последуют разговоры. А мне остается быть предельно осмотри тельным. Пока я спокоен и собран — жизнь продолжается. Но любое резкое движение наверняка повлечет за собой автоматную очередь.

Мысли, которые я излагал сейчас столь долго, промелькнули в моей голове со скоростью падающей звезды. Просто удивительно, как опасность спрессовывает время. Очень может быть, что машина ехала с нормальной скоростью. Но мне казалось — она еле ползет. В считанные мгновения я успел перебрать несколько вариантов поведения, просчитать десяток моделей возможного развития событий. Вереницей ярких кадров на экране моей памяти промелькнули все перипетии прошедшей недели. А машина продолжала ползти…

Неделю назад, пятого марта, я в компании Володи Фалеева и Эдика Касабяна вышел из багамского «челнока» и спустился по трапу на летное поле аэропорта Нассау. Наш прилет в «столицу атлантических аукционов» на этот раз вовсе не был связан с продажей военной техники. Мы должны были принять участие в Международном совещании по компьютерному гангстеризму. Этот вид диверсионной и вредительской деятельности в последнее время получил небывалое распространение. Программы-«вирусы», «черви», «жуки», «скворцы», «пестициды», «вампиры», «черные дыры», «потрошители», «мины», «торпеды»… — каких только ухищрений не придумали мастера информатики для того, чтобы взломать защиту чужого компьютера, найти ходы в тайны своих противников. Программы-«лазутчики» проникают в секретные базы данных и черпают оттуда информацию, одновременно портя компьютерную память или попросту уничтожая ее. При этом выходят из строя линии управления промышленностью и энергетикой, ученые получают ложную информацию и делают на ее основе ложные выводы, вооруженные силы готовятся к нанесению ошибочных боевых ударов (были случаи кровопролитных столкновений, вызванных компьютерными провокациями), политики строят кошмарные предположения — словом, на планете воцаряется информационный хаос. Мировая политика всегда была беременна подозрительностью, а сейчас атмосфера домыслов накалилась до предела — того и гляди цивилизация скатится к глобальной военно-политической конфронтации, и мы снова вернемся к тому аду, от которого так долго и мучительно уходили. Вот и собираются лучшие компьютерщики планеты на совещания, где постоянно ставится один и тот же вопрос: как положить конец этому безобразию?