Чичваркин Е…гений. Если из 100 раз тебя посылают 99 - [16]

Записав стендап перед воротами бомжатника, съемочная группа направляется во двор. На крыльце у дверей стоят несколько клиентов центра дезинфекции, которые ждут бесплатной процедуры избавления от вшей.

– А построить их можно? – говорит режиссер старшему по бомжам.

– Как?

– Очередь сделать.

– Так, очередь сделали, – командует старший, и бомжи строятся, двигаясь как мутанты в американском фильме ужасов.

– Не так, надо, чтоб очередь шла к дверям.

– Так?

– Ну, ничего, ребята вполне нормальные, – резюмирует Чичваркин, понаблюдав за передвижениями бомжей. У него снова звонит телефон, но на этот раз он не спрашивает: «Кто это?»

– Ну что, договорились? Поехал туда кто-нибудь? Когда? И что? Если фраза кажется непонятной, она на самом деле понятна – тем, кто цену устанавливает… Тут все как надо, – с восторгом говорит Чичваркин, бросив взгляд на очередь. – Тетки в санитарных костюмах. Бомжи прямо как с вокзала, бухатые и вонючие.

Конкурентов смело в унитаз

– Какое следующее важное событие после кризиса? – спрашиваю я Чичваркина, пока он ждет, когда снимут эпизоды без его участия.

– Выпадение волос с задней части головы, – отвечает Чичваркин.

До кризиса Чичваркин носил длинные волосы, собранные в хвост, но их пришлось укоротить, потому что ему не хотелось походить на престарелого панка и иметь одновременно «и хвост, и плешь». Чичваркин говорит, что, если бы во время кризиса у него был большой бизнес, как, например, у владельцев «Анариона», у него бы вообще все волосы выпали. И удивляется, почему с ними этого не произошло, – ведь компания потеряла треть бизнеса, которую так и не смогла вернуть, и уступила лидерство компании «Техмаркет». После этого начался ее закат: за несколько лет доля рынка упала с 20 до 1%, и дело закончилось продажей компании сети «Цифроград».

Возможно, ошибка владельцев «Анариона» заключалась в том, что они работали «на сохранение» – им было что терять, и они просто пытались уберечь свой бизнес, снижая издержки. По большому счету, Чичваркину тогда терять было нечего, поэтому он «на сохранение» не работал, а наоборот, решил развиваться.

Во время кризиса многие торговцы разорились (по выражению Чичваркина, «их смело в унитаз»). Ставки арендной платы снизились (по выражению Чичваркина, «упали ниже плинтуса»). Некоторые владельцы готовы были сдавать торговые площади по курсу $9, хотя на тот момент он уже перевалил за отметку $20, потому что найти арендатора стало крайне сложно (Чичваркин произносит синоним слова «самоудовлетворение», – в том смысле, что никто не справлялся – все «самоудовлетворялись»).

Чичваркин решил справиться, несмотря на кризис, и «Евросеть» до конца года открыла еще несколько точек. После того, как появился пятый магазин, Тимур Артемьев, который взял на себя решение финансовых и организационных проблем, сказал: «Женя, стоп, давай остановимся. Надо не открывать шестой магазин, а наладить бизнес-процессы в тех, что уже есть». «Я знаю, что делаю, – ответил Чичваркин. – Ты давай, ковыряйся с тем, что нужно делать. А я дальше пошел. Хорошо?»

«Я посмотрел ему в глаза и понял: он знает, что делать. Это у меня в голове полная неразбериха, а у него – все стройно, четко и ясно. Знаешь, говорю, иди и делай», – вспоминает Артемьев. Он говорит, что хотел наладить бизнес-процессы, потому что боялся: если не будет порядка, начнут воровать. А Чичваркин считал, что если «Евросеть» будет этим заниматься, она окажется в хвосте стада.

«Вот стадо голодных животных идет. Кто впереди, ягоды срывает, кто за ним – листья, следующие – ветки, а последним остается только кора, – говорит Артемьев. – Надо было срывать спелые вишни, и черт с ними, с бизнес-процессами. Как оказалось, Женя был прав. Количество денег, которые у нас крали, было меньше количества денег, которые мы зарабатывали, срывая спелые вишни».

Даже такой небольшой рост (в свете будущего роста до нескольких тысяч точек) уже тогда не был встречен конкурентами с должной радостью. Под Новый год Чичваркину позвонил один из продавцов магазина на ВДНХ и сказал, что милиция хочет забрать кассу. Попытки найти с ней общий язык и понять, в чем компания преступила закон, успехом не увенчались – кассу забрали, товар арестовали, точку опечатали. Кассу милиционеры продержали до Рождества, отключив магазин от новогодних продаж. Потом «Евросеть» переживет не один подобный эпизод, поэтому сейчас Чичваркин утверждает, что с ними тогда обошлись относительно гуманно: «Даже деньги все вернули. То есть у них не было задачи грабить. Была задача не дать нам работать в Новый год». Довольно быстро владельцы «Евросети» вычислили, кто из конкурентов наслал на них «оборотней в погонах». Чичваркин утверждает, что ничего похожего компания в ответ делать не стала. «Просто мы другие, – говорит он. – Я тогда подумал: встретимся на рынке».

Правда, до «встречи на рынке» надо было накопить капитал. И компания его копила весь следующий год. Решение проблем с милицией взял на себя Перевозчиков. Он создал службу безопасности из двух бывших работников милиции. «Это были люди старой закалки, не то, что нынешние, – рассказывает он. – Они умели решить любой вопрос за бутылку водки». Навыки новых сотрудников были гораздо важнее знаний окончившего юридический факультет Перевозчикова – правовое поле было таким, что доказать свою невиновность зачастую было просто невозможно. «Тогда придраться можно было хоть к фонарному столбу, – говорит Чичваркин. – У вас вообще все незаконно».