Четырнадцатая золотая рыбка - [22]

— А ты что скажешь? Согласен попробовать?

Радж отвечает без колебаний:

— Конечно! Я — за.

— Твой брат нам тоже нужен, — добавляет дедушка. — Он нас подвезет.

Мы договариваемся на пятницу. В это день мама задержится на работе, чтобы порепетировать с актерами текст. Времени, чтобы добраться до лаборатории и вернуться домой, должно хватить. Все складывается идеально.

Но когда Радж заходит за нами в пятницу, он один.

— Машина Ананды на ремонте, — объясняет он.

Мы собираемся на кухне и думаем, что делать.

Радж говорит дедушке:

— Брат сказал, на следующей неделе ее починят.

Дедушка разочарован:

— Я не хочу ждать неделю! Кто знает, что за это время случится с моим T.melvinus'ом?

— Тогда давайте просто поедем на автобусе, — предлагает Радж.

— А ты знаешь, сколько времени это займет? Нам нужно найти пиццерию, купить пиццу, на четырех автобусах доехать до лаборатории, потом пройти пешком, потом …

Но я его не слушаю: я не отрываю взгляда от своего пазла на кухонном столе. Он уже почти готов. Городская суматоха. Толпы спешащих прохожих. Витрины магазинов.

Желтые такси.

Нобелевка

По телевизору люди разъезжают на такси, как ни в чем не бывало. Но я еще ни разу на такси не ездила, и мне все кажется экзотичным. Счетчик на приборной доске. Запах хвойного ароматизатора. То, как водитель без конца переговаривается по рации. Он, похоже, и глазом не повел, увидев у себя на заднем сиденье троих детей.

Дедушка просит водителя остановиться у пиццерии. Он заказывает две пиццы, четыре газировки и хлебную соломку и вдобавок сует парню за стойкой сотню в обмен на его бейсболку, рубашку и сумку-холодильник с логотипом пиццерии.

К корпусу № 24 мы подъезжаем около семи. На стоянке припарковано всего две машины.

— Вроде все тихо, — говорю я.

— Как всегда в пятницу вечером! — язвительно отвечает дедушка. — Все уходят пораньше. Это поколение не знает, что такое преданность делу.

Радж надевает рубашку и бейсболку. Выглядит он как надо. Внезапно меня охватывает беспокойство.

Я касаюсь его руки.

— Смотри не попадись, — прошу я его.

Радж уверенно отвечает:

— Не попадусь.

Он уходит, а шофер громко предупреждает нас:

— Я счетчик не выключаю.

Счетчик тикает. Сорок долларов. Шестьдесят. Семьдесят. И тут Радж внезапно возникает рядом с такси с сумкой-холодильником в руках. Меня окатывает волна облегчения.

— Получилось? — спрашивает дедушка.

— Угу, — отвечает Радж. — Проще не бывает. Меня даже не спросили, кто заказал пиццу. Этот парень просто помахал мне вслед.

Дедушка просит водителя высадить нас у китайского ресторана, чтобы отпраздновать наше успешное предприятие.

— Заказывайте что хотите, — говорит он. — Я возьму курицу с грибами.

Как будто кто-то сомневался.

Радж тыкает пальцем в меню:

— У них есть медузы. Вот что нам надо заказать.

Я смеюсь.

Заказ приносят, и мы принимаемся за еду. Радж откусывает кусочек медузы.

— И как она на вкус? — интересуюсь я.

Радж жует и жует. И не останавливается.

— Как канцелярская резинка, — отвечает он.

Я не могу удержаться:

— Медуза поможет вам навести порядок в бумагах!

Радж сразу же понимает, к чему это я:

— Заменит вам стирательную резинку!

— И каучуковый мячик!

Это как с хрустящим хот-догом, только лучше.

Мы с Раджем пытаемся перемедузить друг друга до тех пор, пока от хохота у нас не перехватывает дыхание.

— Ну и как, следует мне надеть галстук-бабочку? — спрашивает дедушка.

Радж удивленно приподнимает бровь:

— Пожалуй, для школы это чересчур.

Дедушка поправляет его:

— Нет, на церемонию вручения Нобелевки. Там требуется вечерний костюм.

Радж поворачивается ко мне:

— А мы что наденем?

— Вы? — фыркает дедушка.

— Нет уж, простите! — фыркает Радж. — Кто вызволил T.melvinus'а из лаборатории?

— Он прав, — соглашаюсь я.

Дедушка раздраженно хмыкает:

— Так и быть. Но основным автором буду я.

После еды мы не спешим освобождать столик и читаем предсказания из печенюшек. В ресторане царит пятничная суета, но для меня вся вселенная свелась к нашему столику. Я хочу, чтобы этот вечер не кончался никогда.

Дедушка просит официанта принести еще чаю и разливает его в фарфоровые чашки. Его золотое кольцо болтается на худом пальце.

— Предлагаю тост, — объявляет он.

Радж бросает взгляд на сумку-холодильник:

— За медузу?

Но я качаю головой, потому что уже придумала идеальный тост.

— За возможное! — говорю я, встречаясь взглядом с дедушкой.

Он слегка улыбается.

Мы поднимаем наши чашки и хором повторяем:

— За возможное!

Похолодание

Когда я просыпаюсь, в моей комнате холодно, как в морозильнике.

Осень наконец наступила, но мама отказывается включать отопление, когда температура дома выше плюс восемнадцати. Говорит, мы в Калифорнии, не на Аляске, и нужно просто надеть свитер.

Несмотря на холод, по моему телу пробегает теплая волна радостного возбуждения.

T.melvinus в полной сохранности лежит в морозилке в гараже, а дедушка строит дальнейшие планы. Он хочет сдвинуть дело с мертвой точки. Снять помещение. Устроить настоящую лабораторию. Купить оборудование. Доработать препарат.

Тогда можно будет объявить о нем всему миру.

В ожидании этого следующего этапа я глаз не могу сомкнуть по ночам. Интересно, так ли себя чувствовал Солк, когда понял, что его вакцина работает? А вдруг мы действительно получим Нобелевскую премию?