Четырнадцать в цель (Трилогия) - [42]

Этот вопрос почему-то сильно смутил гнома, заворчавшего себе под нос что-то неразборчивое, но вот зато эльфы оживились. Грэйлон уточнил, насколько далеко зашла оружейная мысль в родном мире Андрея, после чего ответил:

— Ты прав, с развитием оружейного дела у нас обстоят неважно. Впрочем, причину объяснить могу. Дело в том, что огнестрельное оружие в нашем мире производится всего двумя расами: орками из Тайных Кузниц Шакала и гномами. Как ты понимаешь, оркам не до совершенства, они нашли пару удачных моделей, которые и штампуют. А вот что касается гномов… Шестьсот лет назад, когда наш мир узнал, что такое порох, подгорный народ монополизировал производство всего огнестрела. Причем сделали они это очень мудро: вместо того чтобы накладывать кучу запретов на производство, просто минимизировали цены на готовые изделия. Так зачем же какому-нибудь человеческому правителю строить у себя фабрику со сложным оборудованием и годами обучать инженеров и рабочих, когда можно за гораздо меньшую сумму купить у гномов винтовок в количестве, достаточном для вооружения всего государства, и еще останется? Единственное, чем занимаются в Пяти Королевствах, это производство патронов, ну и частные единичные заказы, в основном на охотничьи ружья. Вот и получается, что люди в оружейном деле практически ничего не решают, а гномы к своим секретам никого не подпускают. Но, к сожалению, мышление у подгорных мастеров устроено несколько иначе, чем у людей. Модернизировать уже имеющееся гномы готовы хоть до бесконечности, а вот придумать что-то новое…

— Нормальное у нас мышление, — обиделся Дисли. — Просто кое-кто понять не может нашего стремления к совершенству и красоте!

— Совершенствовать-то вы умеете, — флегматично возразил Грэйлон. — А вот сможете ли создать такой пулемет, чтобы его можно было носить в кармане?

Дисли тут же принялся сыпать кучей технических терминов, в которых Андрей мало что понимал. Грэйлон лениво спорил, причем было очевидно, что в вопросе он разбирается ничуть не хуже гнома. Улучив мгновение, юноша дернул за рукав Кориэла и поинтересовался:

— А эльфы? Почему вы не делаете оружия?

— Техника нам мало понятна, — лаконично ответил стрелок. — Мы берем от природы все, что она дает, но создавать новое нам не под силу.

На этом разговор завершился, и Андрей удалился в свои покои.

Несмотря на загруженность, у чужеземца оставалось немало свободного времени, которое он проводил, роясь в библиотеке или изучая здешние укромные уголки. Цитадель оказалась очень интересным местом. Как и любое эльфийское жилище, она представляла собой дерево, в симбиозе с которым и жили перворожденные, ухаживая за ним и спасая от паразитов. Нутро дерева менялось по желанию эльфов, и, если требовалось, скажем, срочно создать комнату или провести новый коридор из спортзала в столовую, растение отзывалось на полученные сигналы и меняло внутреннюю планировку в течение получаса. Единственным искусственным образованием было подземелье со станцией метро, построенное гномами, но и оно было сделано так, чтобы не повредить корневую систему дерева.

Примерно через две недели нахождения в Академии Стражей Андрей обнаружил интересную вещь. Один из коридоров Цитадели являлся галереей портретов самых знаменитых и доблестных Стражей. Прогуливаясь там после обеда, он решил из любопытства пересчитать картины, чтобы узнать, сколько же эльфов было отмечено печатью героизма. Насчитав девяносто семь физиономий, Андрей дошел до самого конца коридора, с облегчением вздохнул и уже собрался идти в учебную комнату, когда взгляд его упал на еще один, самый последний портрет. Тут-то он и застыл как вкопанный. На картине была запечатлена женщина, и в этом не было бы ничего удивительного, ведь ему уже попалось несколько изображений эльфийских воительниц в доспехах, если бы эта дама не принадлежала к человеческой расе.

Юноша решил повнимательней рассмотреть портрет и заметил еще пару любопытных вещей. Во-первых, под рамой не было никакой подписи, хотя под предыдущими картинами подробно расписывалось, кто именно и за какие заслуги изображен. Во-вторых, незнакомка была одета в полевую форму неизвестного образца (как раз накануне Грэйлон прочитал длинную подробную лекцию о моделях обмундирования, использовавшихся в этом мире). На женщине красовался серый комбинезон, а на ее поясе висел интересный нож, явно эльфийской работы. Сочетание комбинезона и ножа было несколько странным, как если бы рыцарь в латах пристроил за спину автомат Калашникова. И тут внимание Андрея привлекла набедренная кобура, из которой торчала рукоять автоматического пистолета неизвестной модели. В свете недавнего спора эта деталь очень заинтересовала Андрея, и он рванул на поиски Грэйлона.

Наставник улыбнулся на манер Чеширского кота, услышав сбивчивый монолог подопечного, после чего довольно промурлыкал:

— А ты, однако, шустрый! Найти портрет Дикой Кошки, которую сама Владычица повелела вычеркнуть из всех архивных записей, — это надо суметь!

— Дикой Кошки? — Андрей изумился. — А кто это такая? И что за история с Владычицей?

С ответом эльф торопиться не стал. Поманив Андрея за собой, он отправился в картинную галерею. Дойдя до девяносто восьмого портрета, Грэйлон в течение минуты разглядывал незнакомку, после чего попросил его подойти поближе.