Четырехкрылые корсары - [33]
«Так бывает обычно, но все же не всегда. Насекомое не машина, колеса которой всегда работают одинаково. Тот, кто полагает, что все акты описанной операции неизменно повторяются с железной неукоснительностью, именно так и нисколько не иначе, может обмануться в своих ожиданиях. Случаи большего или меньшего уклонения от общего правила нередки…»
Фабр вспоминает сфекса, который, в отличие от своих собратьев, вместо сверчков ловил кобылок. А это отклонение исключительно глубокое: изменяется охотничья повадка самок, изменяется повадка личинок, которые получают корм, незнакомый предкам. Изменяется не одно звено поведения, а сразу целый отрезок цепи.
Осы-пелопеи — с ними Фабр знаком тоже давным-давно — обнаруживались им чаще всего под навесом печки, у теплого очага — «и чем сильнее он закопчен, тем охотнее поселяется тут пелопей».
Ну хорошо, думает Фабр, сейчас они селятся в домах. Но где они устраивали гнезда до того, как люди приручили огонь? А где строились до того, как на земле появился род людской? Значит, повадки ос все же меняются?..
Французский поэт Эдмон Ростан назвал Фабра «Вергилием насекомых». Ромен Роллан кланялся «доброму магу, знающему язык бесчисленных созданий, населяющих поля». Провансальский поэт Фредерик Мистраль считал Фабра «одной из самых ярких знаменитостей Франции, великим ученым, трудами которого нельзя не восхищаться, человеком, который заставил всех опуститься на колени в траве…».
Глава 11
О критике опытов Фабра и результатах проверок, проводившихся уже в наши дни
Однако описания повадок ос-парализаторов с их нацеленными в область нервных узлов ударами жала вызвали резкие возражения некоторых специалистов. Они объявили наблюдения Фабра неточными, искажающими действительность. Желчный профессор Этьен Рабо издал к столетию со дня рождения Фабра целую книгу, в которой пытался доказать, что Фабр ничего толком не видел, а если и видел, то неверно понял и «довольствуется истолкованием весьма сомнительных данных». В противовес Фабру Рабо всячески превозносил наблюдения натуралиста Фертона в Корсике. А Фертон утверждал, к примеру, что сфексы производят несчетное количество ужалений куда попало, нисколько не нацеливают удары, которые успешнее там, где перепонки тоньше. А как раз нервные узлы скрыты под прочными хитиновыми кольцами… Рабо внушает читателю мысль, что Фабр оказался в плену собственных заблуждений.
Спустя много лет один из выдающихся французских биологов академик Пьер Грассе решил разобраться в старом споре с помощью своего ученика Андре Стейне который впоследствии сам стал видным канадским энтомологом. Грассе изучил на биологической станции парижского факультета в Лез-Эйзи поведение сфикса Лирис черный, широко распространенного на юго-востоке Франции, где он выкармливает потомство сверчками.
Наблюдения показали: Фертон прав, указывая что удары жала наносятся в тонкие мембраны, а не в прочные кольца хитина. Но этого Фабр не отрицал. Фабр утверждал, что удары жала не беспорядочны, что сфекс вонзает стилет не куда попало, но в определенные участки головы и груди сверчка с брюшной стороны.
Запальчиво отрицавшие это Фертон и Рабо ошибались. Доказано: сверчок получает шесть ударов осы-лирис: четыре между грудными сегментами, затем два в области шеи: жало вводится в тело жертвы всегда под определенным углом. Оно может не достигать узла, но яд просачивается вглубь, достигает нервных клеток, парализуя область, управляемую нервами, исходящими от узла.
Стоит дословно повторить окончательное заключение Грассе и Стейне. «Сфекс действует не наобум. Его жало нацелено в определенное место и парализует участки тела один за другим. Фабр ничего в этом вопросе не приписал природе, он хорошо рассмотрел все происходящее и правильно, точно обо всем рассказал».
В статье, посвященной Фабру — «провозвестнику современной энтомологии», академик П. Грассе рассказал о любопытных опытах.
Осе-лирис предлагали сверчка обезглавленного, и она вела себя, как ей положено: сперва наносила удары жалом в грудные кольца, а добравшись до места, где должна бы быть голова, и не обнаружив ее, ограничивалась уже сделанным, обходилась без обычном последнего ужаления.
Когда осе предложили сверчка не только обезглавленного, но и с удаленной переднегрудью, лирис ужалила всего дважды.
В опытах использовались сверчки с отстриженными головой, передне- и среднегрудью или сверчки, смонтированные из частей тела, взятых от двух сверчков, причем повернутых против естественного положения на 180 градусов, всех вариантов не перечислить. Каждый подтверждал, как заявил Грассе: «Фабр был прав даже больше, чем мог думать».
В мае 1973 года в Национальном музее естественной истории в Париже — это высшее биологическое учреждение Франции — торжественно отмечалось 150-летие со дня рождения Фабра. Официальный докладчик от музея доктор Сесиль Кельнер-Пилло особо выделила судьбу работ критиков Фабра за последние сто лет. Она напомнила о проверке работ, проведенной Андре Стейне в Лез-Эйзи, рассказала о заснятом здесь фильме об осах-пелопеях, напомнила о фильме, посвященном осе-аммофиле. В этом фильме — его подготовил кружок натуралистов в Лилле — с особой четкостью показано на экране, как действуют осы, парализующие гусениц.
