Четыре жизни ивы - [5]
Прошла одна луна, но результаты всё ещё не были объявлены. Чун Ян жил в харчевне у Восточных ворот Запретного города. Его кошелёк опустел, и он спал на циновке в подвале, среди бродячих торговцев, ярмарочных артистов и прочего сброда. Каждое утро Чун Ян шёл вдоль тёмно-красной стены императорских владений до Врат Небесного Покоя, где гордо устремлялись к небесам две резные колонны в виде драконов, тотема китайского народа. Терзаемый нетерпением и страхом, он съедал тарелку супа с лапшой на берегу рва и отправлялся бродить по улочкам. Шумная столичная жизнь отвлекала его от тревожных мыслей о собственной участи.
Мандарин, победивший с десяток тысяч учёных собратьев, получит государственную должность в родной провинции. Немыслимая почесть, но она не могла удовлетворить честолюбие Чун Яна, жаждавшего получить место при дворе.
Во время одиноких прогулок молодой человек часто проходил мимо пышных дворцов. Их ворота сторожили мраморные львы, на ступенях сидели слуги. Простой люд мог представить себе жизнь их обитателей по колокольне за стеной, башенке или коньку крыши изящного павильона. Время от времени из боковой двери появлялись лакей и служанки. Со двора, в сопровождении молодых господ, выезжали обитые ярким шёлком кареты. Случалось, ветерок откидывал занавеску окошка, и тогда Чун Ян пытался издалека разглядеть лицо красавицы, краешек её платья или украшенную драгоценными каменьями причёску.
Проснувшись однажды утром, Чун Ян вспомнил приснившийся ему странный сон. Одетый в алую тунику, расшитую хищными птицами,[6] он почему-то командовал армией, выстроенной у подножия Великой Стены. Перед харчевней шли петушиные бои. Зрители ругались, хлопали в ладоши, восторженно кричали. Двое мужчин затеяли драку, вокруг поднялся ужасный гвалт. Накануне Чун Ян потратил на выпивку последний грош. Он лежал на вонючей подстилке и смотрел в покрытый жирной грязью потолок.
Чун Ян не мог заставить себя просить милостыню, и его мучил голод. Хозяин харчевни собирался выбросить его на улицу. Где он найдёт приют и работу, чтобы дождаться оглашения результатов?
Молодой человек готов был снова погрузиться в сон, но тут кто-то самым грубым образом встряхнул его и поднял на ноги. Солдаты заставили его опуститься на колени перед офицером. Тот вытащил из длинного рукава свиток и громким голосом прочёл указ Императора, повелевавший Чун Яну явиться во дворец.
Потрясённый случившимся, он простёрся ниц, вытянув руки в сторону Запретного города. Офицер спрятал свиток, схватил лежавший на циновке шёлковый кафтан и силой напялил его на Чун Яна. Солдаты расчистили дорогу, оттолкнув хозяина и других постояльцев. Хмель ещё не выветрился из головы Чун Яна, и идти сам он не мог. Его вытащили наружу и усадили на лошадь. Солдаты ударили в гонги, разгоняя толпу, и отряд тронулся в путь.
Во дворце, перед Вратами Полудня, собралось человек десять соискателей. Как только появился Чун Ян, отвечавший за ритуал офицер построил их и повёл к Запретному городу, где приказал ждать начала аудиенции на ступенях зала Вечной Гармонии. Чун Ян смутно осознавал происходящее. Он стоял, опустив голову, уставившись на носки своих ботинок, и пытался сдержать дурноту.
Неожиданно зазвучала громовая музыка. Церемониймейстер трижды щёлкнул кнутом. Чун Ян, по примеру остальных, простёрся ниц.
В зале Вечной Гармонии чей-то голос назвал имя нового придворного, и его бесконечным эхом повторили прислужники и члены императорской стражи. Чун Яну показалось, что он узнал своё имя, но у него шумело в ушах, кружилась голова, и он не мог отличить реальность от иллюзии и предпочёл сохранять молчание и не шевелиться.
Видя, что Чун Ян не возносит благодарность за высшую милость, офицер грубо толкнул его в спину. Он мгновенно протрезвел от боли и понял, что для него началась новая жизнь.
Когда церемония завершилась, новые императорские мандарины вышли из дворца через Врата Безупречной Морали, Величайшей Осмотрительности, Полудня и Небесного Покоя. Они пересекли мост через Золотую реку. Перед Вратами Долгого Мира в восточной части дворца был приготовлен пир. Трёх первых победителей одели в пунцовый шёлк и увенчали шляпами с золотыми цветами. Звучали тосты за долголетие Императора и славу Империи. Потом мандаринам помогли сесть на богато убранных лошадей и проводили в город. Чун Ян видел своё имя на пекинских бульварах. Любопытные собирались на тротуарах, чтобы поглазеть на него. Юные девушки выглядывали из-за газовых занавесок, смеялись, бросая робкие взгляды из-за веера.
Потрясённый хозяин харчевни умолял Чун Яна перебраться в его дом. Он переселил семью и предоставил в распоряжение молодого мандарина своих лакеев и служанок.
На город незаметно опустилась ночь. Стало тихо. Чун Ян прилёг, и им овладели сомнения. Сколько раз он мечтал о роскошной жизни! Но какое счастье сулит ему новое существование? Чем оно будет отличаться от жизни обычного учёного человека? Он забудет о голоде и холоде, которые подчас терпел в горах. Но какой ценой? Чун Ян знал, что его ждёт при дворе. Конфуцианская мораль предписывала человеку самоотвержение, отказ от себя, преданность государству и покорность своему господину, но в трудах по истории описывались лишь интриги, борьба за место у трона да неутолимая жажда власти.
