— А что стало с братьями?
— На суде они доказали, что понятия не имели о том, что вытворял Зак. Заявили, что считали его просто немного «не в себе». И были оправданы. Доктор с женой покончили самоубийством. Он повесился, она отравилась снотворными.
В сущности, если бы Лукас, начальник полиции — в ту пору он был всего лишь лейтенантом, — не сцапал его, все так и тянулось бы до бесконечности. Поведение Джини Морган, так же как частота совершения убийств и их территориальная близость, показались Лукасу странными. Разумеется, тогда он еще ничего не знал о записках и магнитофонных записях…
Я перебила его:
— А где их нашли?
— В кабинете доктора, после того как он повесился… Похоже, до последней минуты, пока нервы не сдали, он пытался защитить сына, но почему-то все-таки не уничтожил их…
Однако загнать парня в угол Лукасу удалось вовсе не поэтому. Нет, если он и прижал его к стенке, то в конечном счете исключительно благодаря этой несчастной Морган!
В ту самую ночь, когда Джини пыталась сбежать, выбравшись через окно, а Зак застрелил ее, она тем не менее нашла способ предупредить лейтенанта Лукаса. При ней было адресованное ему письмо — Закария стянул его. Но у нее еще оставался в запасе упакованный в целлофан бумажный шарик — таким способом передают друг другу послания школьники и заключенные в тюрьме. И вот что там было написано.
Доктор протянул мне листок бумаги, я быстро пробежала его глазами:
«Лейтенанту Лукасу.
Не хочется думать о том, что, когда вы прочитаете это, я буду мертва; ну да ладно — такова жизнь.
Не слишком элегантно использовать в качестве почтового ящика собственный желудок, зато это — единственное место, куда убийце не добраться.
Теперь вам ясно, что случившееся со мной не самоубийство.
Отомстите за меня.
Прощайте навеки — приходится мне уйти.
Ваша Джини»..
На мгновение у меня возникло такое чувство, будто Джини Морган здесь, совсем рядом; затем это впечатление растаяло. Я вернула листок доктору Смиту, и он завершил свой рассказ:
— Когда она поняла, что вот-вот умрет, то проглотила бумажный шарик. А более добросовестного почтальона, чем судебно-медицинский эксперт, и не сыщешь… Ну и ну! Взгляните на него… Красив, не так ли? Улыбчив, спокоен, вежлив… Безмятежное лицо абсолютного безумия. Сладкая улыбка тьмы.
Окошечко в двери медленно закрылось, как бы уничтожая силуэт человека, неподвижно стоящего в сумерках, — он тихонько напевал какой-то религиозный гимн.
А снаружи было лето. Я хорошенько глотнула воздуха, чтобы прогнать впечатление, будто в спину мне впился плотоядный взгляд, и мир снова показался мне теплым, веселым и живым.
Можно спокойно идти по своим делам. Пора писать статью.
УДК 82/89 ББК 84.4 Фр О 13
Оформление серии Вадима Пожидаева
Brigitte Aubert «Les quatre tils du Dr. March»
© Editions du Seuil, 1992
Brigitte Aubert «La Rose de Fer»
© Editions du Seuil, 1993
© E. Капитонова, перевод, 1997
© Л. Цывьян, перевод, 1997
© «Терра» — «Азбука», 1997
ISBN5-7684-0279-9