Четыре сестры-королевы - [12]

С лужайки доносятся смех и снова музыка.

Маргарита подходит к окну, чтобы в последний раз взглянуть на веселье: жонглеры ходят колесом и кувыркаются в воздухе, готовясь к завтрашнему торжеству; дети гоняются друг за дружкой, то и дело прячась в самодельных укрытиях; слуги снуют с наполненными для господ кубками; кружатся и вертятся танцоры.

Под окном зеваки хлопают в такт музыке, а перед ними кружатся пары, быстроногие и гибкие, танцующие с восторгом смотрят друг дружке в лицо. Маргарита наблюдает некоторое время, жалея, что у нее нет розы или какого-нибудь подарка для гостей. Потом песни затихают, и пары распадаются, тяжело дыша и смеясь, женщины с интимной нежностью берут мужчин под руку. Как приятно быть влюбленной! Маргарита улыбается – но ее улыбка замирает, когда она узнает одну пару. Людовик, теперь в красном камзоле с накидкой, и его мать целуются, а потом соединяют руки для нового танца.

Маргарита Совершенный и святой союз

Санс, 1234 год

Женщина с белым лицом не дает ей спать, впивается костлявыми пальцами в горло, вдавливает в подушку:

– Не рыпайся, глупая деревенщина!

Тускло поблескивающие длинные кривые ножи скребут лезвиями ее брови, лоб, голову. Маргарита дергается и просыпается, сердце колотится, как птица в ладони. Она хватает со стола зеркальце и смотрит на свое лицо – слава богу, невредимо. Это всего лишь сон. Потом видит статую в углу и вспоминает, зачем она здесь, а сердце снова начинает колотиться.

Лампы уже горят. Эме в светло-розовом наряде суетится рядом, она принесла Маргарите платье из гардероба («Сегодня день вашей свадьбы», – мурлычет она, словно невесте надо об этом напоминать), кладет на стол очищенные апельсины, убирает с кровати покрывала и приглашает госпожу в церковь вознести молитву, хотя солнце еще не взошло.

– Неужели Господь уже проснулся в этот нечестивый час? – спрашивает Маргарита, пока служанка ее причесывает.

– Не знаю, госпожа, но французы наверняка уже встали.

За стенами церкви звенят колокола, и через мгновение в дверях показывается дядя Гийом, продирая глаза. Он ворчит:

– В такой час люди еще не знают, что сказать Богу.

– «Кто принимает епитимью до того, как согрешить?» – поет Маргарита.

Уже полностью проснувшись, она чувствует себя легкой, воздушной: еще немного – и взлетит, как пузырь, к потолку.

– Твой король Людовик, вот кто, – говорит дядя Томас, присоединяясь к ним, когда они идут по росистой траве. – Наш друг Бертран д’Аламанон, наверное, заглядывал в будущее, когда писал эти строки.

– Или он знал мать короля, – предполагает Маргарита.

– Может быть. Но она не всегда была таким образцом благочестия, – замечает Гийом.

Земля полнилась слухами после смерти отца Людовика! Самая популярная – и прилипчивая – сплетня о Бланке и красавце папском легате, о ее незаконной беременности. В конце концов Бланка укоротила болтливые языки, раздевшись перед советом баронов, чтобы показать свой живот.

– Сегодня уже никто не пустит такой слух, – говорит Томас.

– Бланка Кастильская преобразилась в Непорочную Мать. Надев мантию суровой монастырской настоятельницы, она избавилась и от скандалов, и от повторного брака – и сохранила для себя трон. Задача Маргариты – отобрать его у нее.

Когда они входят, оказывается, что в церкви, как ни удивительно, полно народу – осоловелые бароны со своими помятыми женами, спящие стоя слуги, сравнительно оживленные прелаты, с их рвением служить Богу и королю, и впереди всех ее муж и будущая свекровь. Людовик посылает ей робкую улыбку, но губы его матери плотно сжаты, она не одобряет опоздание невесты. Маргарита улыбается в ответ, все еще думая о Бланке в нижнем белье перед советом баронов. Кто еще на земле осмелился бы на такое? Завтра Маргарита придет вовремя.

После службы она наконец представляет своих дядюшек Бланке, которая как ни в чем не бывало хлопает ресницами, словно недавно их не обругала.

– Я никого из вас не видела на вчерашнем празднике, – любезничает она. – Вы, наверное, отдыхали после долгой дороги. Танец со мной сегодня? Конечно, monsieurs. У меня уже столько в очереди, но я обязательно найду время для вас. Вы, представители Савойской династии, известны своей грацией и обаянием.

– Бланка красива, но характер у нее – не дай бог, – позже заметит Томас, когда они с Гийомом устроятся в своих покоях. – Понятно, почему она снова не выходит замуж.

– Недооцениваешь Белую Королеву, братец: ухажеров ей всегда хватало. Она просто слишком любит власть, чтобы делиться ею с мужем. Да и с сыном, я слышал.

Эме, укладывая Маргаритины волосы к бракосочетанию, молчит, чтобы вместе с невестой послушать.

– Будем надеяться, в свое время она власть уступит, – говорит Томас.

– У нее не останется выбора. Завтра у Марго коронация. Все королевство узнает, что наша племянница – их новая королева.

– А если не уступит? Сможет ли Марго остановить Тулуза? Раймунда надолго не хватит. Сестра говорит, что после подписания verba de praesenti[16] на брак Марго он упал по дороге домой.

– Папа! Это серьезно? – вскрикивает Маргарита.

– Если верить твоей матери – нет. Отца подкосила усталость и печаль от разлуки с тобой. Но ты знаешь, у него в последнее время пошаливает сердце. Многонедельной войны ему не вынести. Ты должна остановить поток ливров в тулузские сундуки, дорогая.