Четыре ночи - [3]

Уединение и покой — это было жизненно необходимо для Финна, а благодаря многолетней лихорадочной деятельности в Сити, где он считался чрезвычайно удачливым дельцом, у него, слава богу, было теперь достаточно средств, чтобы обеспечить себе и уединение, и покой — в виде поместья Шопкут.

Люди, знавшие Финна, когда тому было едва за двадцать, очень удивились бы, увидев, каким он стал теперь. Да, конечно, десять лет есть десять лет, но в те дни… В те дни перед молодым успешным бизнесменом были открыты все двери в суетливом мире финансовых воротил, моделей, денег и наркотиков. Финн очень скоро обнаружил, что в этом мире царит жажда наживы и полностью отсутствует искренность. Он оказался достаточно здравомыслящим человеком, чтобы не прельститься доступностью женщин и наркотиков, но ему были знакомы те, кому не хватило ума или, может, везения.

Настороженность по отношению к тому, что творилось вокруг, сменилась у Финна глубоким отвращением к жизни, которую он вел, когда один его приятель умер от случайной передозировки наркотиков. Не раз и не два девушки открыто, не стесняясь, предлагали себя Финну ради дозы, и ему доводилось участвовать в вечеринках, где те же самые девушки и разрушившие их жизнь наркотики передавались по кругу, точно коробка конфет. Это был мир, где ценились только деньги, а человек не стоил ни гроша, и Финн, проснувшись однажды утром, вдруг понял, что здесь ему не место.

Наверное, это было несправедливо, но грехи людей, среди которых вращался, он приписал большому городу. Спрашивая себя, чего хочет сам, Финн понял, что жаждет покоя и простой, чистой жизни, а заодно преисполнился ненависти к городу и всему, что с ним связано. Признаться откровенно, ненависть эта распространялась и на тех, кому городская жизнь нравилась.

Мать Финна была из фермерской семьи, и, судя по всему, именно от нее он унаследовал любовь к земле. Придя к решению, он на свой страх и риск провел крупную сделку, получив прибыль в несколько миллионов. Не слушая уговоров своих нанимателей, которые были готовы принять любые его условия, он без колебаний свернул дело. Собственная земля была нужна ему, чтобы выращивать экологически чистое зерно, разводить скот и увеличить свое небольшое стадо альпака.

В отличие от Мэгги, Финн, услышав нарастающий шум воды, стремительно приближавшейся к броду, мгновенно понял, что к чему, и остановил свой «лендровер», проклиная все на свете. Было ясно: вздувшуюся реку не пересечь даже на его мощной машине с четырьмя ведущими колесами, а это означало, что он намертво застрял на берегу. Финн бросил сердитый взгляд на автомобиль Мэгги. Нет, ну надо же быть такой идиоткой, чтобы полезть в реку, которая вот-вот выйдет из берегов, на этой новомодной, явно дорогущей таратайке!

Поднимавшаяся с угрожающей быстротой вода доходила уже до середины дверцы автомобильчика и продолжала прибывать. Еще пара минут — и машину смоет вместе с сидящей в ней блондинкой.

Финн, скрипнув зубами, включил зажигание и медленно, осторожно двинулся сквозь бурлящую воду к Мэгги, всем телом ощущая, как мощный поток бьет в бок «лендровера», стремясь его развернуть и унести с собой.

Мэгги оцепенело сидела в машине, не веря, что все это происходит наяву. Как такое могло случиться… тем более с ней? Она испуганно охнула, почувствовав вдруг, как машина начинает разворачиваться. Все, ее сейчас унесет течением. Может, она вообще утонет. Оглянувшись на приближающийся сзади «лендровер», Мэгги стиснула зубы. Без паники. Если он в состоянии преодолеть брод, то и она тоже сумеет. Она решительно нажала на газ.

Финн не мог поверить своим глазам. Когда блондинка, наклонившись так, что волосы упали ей на лицо, стала давить на газ, он просто оцепенел от удивления. Что она делает? Неужели не понимает, что ее машинка не сдвинется с места? А если даже и сдвинется, что практически нереально, то…

Поровнявшись с застрявшим автомобилем, он затормозил и опустил стекло.

Блондинка бросила на Финна в высшей степени надменный взгляд, тот сделал вид, что ничего не заметил. Это явно была городская штучка, что вполне объясняло ее поведение и лишь усилило его злость. Глядя на нее с нескрываемой неприязнью, Финн покрутил рукой, показывая, чтобы она опустила стекло.

Мэгги собиралась сначала проигнорировать его командный жест — мало ли как может жестикулировать незнакомый мужчина, в городе женщина в таких случаях делает вид, что ничего не замечает, — и в этот миг ее машина сдвинулась с места.

— Что вы творите, черт вас побери?! — сердито закричал Финн, как только Мэгги все-таки опустила стекло. — Вы что, перепутали автомобиль с подводной лодкой?

Презрительный тон, каким это было сказано, возмутил Мэгги до глубины души. Она не привыкла к такому обращению. Обычно одного ее вида было достаточно, чтобы мужчины говорили с ней вежливо.

— Я просто пытаюсь перебраться через реку, вот и все, — сердито ответила она.

— Перебраться? При таком течении? — Финн не мог сдержать раздражения.

— Тут нет никакого течения, — с горячностью возразила Мэгги и охнула, почувствовав, как ее машина вздрогнула и снова подвинулась.