Четыре истории о королевстве Каллистэ - [9]

- Ну вот, сопли распустил, дурачина! – проговорила сквозь слезы Гали.- Тебе-то о чем тужить? Ты вон какой, чистенький, в сапожках…

Гали утерла нос рукавом и продолжала:

- Можешь гулять, сколько угодно… работать тебя не заставляют!.. А я… я, может, хочу с девочками поиграть, а они меня только дразнят. Везет им: у них куклы, наряды… а у меня…

Гали вытянула руку и растопырила пальчики перед носом Ооле.

- Вот, гляди, белоручка! – всхлипнула она. – С утра до ночи… в мастерской… поранюсь, а отец только тумаками и жалеет!..

Но мальчик тоже не пожалел девочку. Он с завистью глядел на ее маленькие, но уже покрытые шрамами и мозолями руки. Ах, если бы она знала, как он хотел учиться! Но его отец, знаменитый учёный и врач, считал, что младший сын, воспитанный в баловстве и неге, не будет хорошим учеником. Старшие братья прогоняли его, когда он тайком пробирался в комнату, где отец учил их составлять лекарства или читать древние книги.

Жалобы Гали казались мальчику ужасно глупыми. Но сам он жаловаться не стал: она ведь все равно не поймет. Поэтому Ооле постарался перестать реветь и утер слезы. Гали продолжала плакать.

- Как будто я виновата, что я девочка! – говорила она. – Если отец с матерью так хотели мальчика, то почему они взяли меня? Я своими ушами слыхала, что детей находят в заячьей капусте… Неужели им лень было поискать как следует?!

Ооле призадумался. Про заячью капусту он тоже слышал. Он сразу подумал про свою мать. И впрямь: если ей так хотелось иметь дочку, почему она подобрала его? Непонятно. Мальчик вздохнул.

- Если бы я только могла, я сама пошла бы в лес и принесла отцу сына!- всхлипнула Гали.

- Тебя тоже не пускают за ворота? – сочувственно спросил Ооле.

- Да стану я спрашивать, дуралей! – с насмешкой отвечала Гали. – Я уже сто раз бегала в лес без спросу… Мне, конечно, доставалось от отца, но не до смерти же!.. Я была в лесу, я разведала, где растет подходящая капуста. Но я не могу найти ребенка одна! Разве ты не знаешь, что для этого обязательно нужен муж, а у меня его нет!

Мальчик вздохнул опять. Уж если Гали без мужа не обойтись, но ему без жены и подавно. А как было бы славно найти маме дочку!.. И тут ему в голову пришла светлая мысль.

- Послушай, Гали! – воскликнул он. – А если я буду твоим мужем, а ты – моей женой?

Гали хлюпнула носом и недоверчиво взглянула на мальчика.

- Ты?.. Мужем?.. А не обкакаешься? – поинтересовалась она.

Мальчику стало так стыдно, что он чуть не ушел. У себя дома он слыхал столь грубые слова только от братьев, да и те произносили их шепотом, чтобы не услыхали мать или отец… А уж девочке и вовсе не пристало бы так говорить!..

- Для того, чтобы стать мужем и женой, – рассказывала тем временем Гали, – нужно идти на другой берег Озера. Ты хоть раз видел Озеро?.. А, что с тебя взять, трусишка!.. На том берегу растет Священная Сосна. Она такая высокая, что ее верхушка достает до самого Неба. Нужно дотронуться рукой до ствола и произнести обет верности. Священная Сосна услышит его, и ее ветки расскажут о нем Самим Небесам. Ну как, испугался?

- Нет, – соврал Ооле.

- А потом мы пойдем в лес искать дитя, – продолжала Гали, – кто знает, сколько времени это займет? Дома нас точно хватятся. Мне-то не привыкать к колотушкам, а каково тебе придется, неженка?

- Потерплю, – твердо проговорил мальчик.

Его еще ни разу в жизни не наказывали, однако он не сомневался, что это очень больно. Его старших братьев отец иногда порол розгой, и они всегда очень громко кричали.

Гали посмотрела на нового приятеля с некоторой досадой: странно, что он не испугался. Неужели, этот маменькин сынок такой же смелый, как она сама?

- Ну, тогда идем, – сказала Гали, поднимаясь и беря мальчика за руку.

И она повела его куда-то по городским улицам, которых он никогда еще не видел.

Кривые, узкие, словно колодцы, улицы были полны сумраком и прохладой, несмотря на то, что в небесах вовсю сияло жаркое летнее солнце. Мальчик шел, задрав голову кверху. Он смотрел на высокие стены домов, на башенки и шпили и на осенявшее их ослепительно синее небо.

Последняя улица вывела детей прямо к городской стене – древней и потому невысокой. Ооле вскрикнул: его взгляд потерялся в небесном просторе, сиявшем над грубой каменной кладкой.

- Небо такое большое?! – спросил он у Гали.

Но девочка только усмехнулась и потащила взволнованного спутника к городским воротам.

Ворота города запирались только ночью. Сейчас они были слегка приоткрыты: как раз настолько, чтобы сквозь них мог пройти человек. Гали пошла первая, а за ней, оглядываясь, с опаской последовал мальчик.

- А нас не поймают? – с тревогой спросил он у девочки.

- Тихо! – шепнула она, показывая на дремлющего в тени воротной арки седенького привратника.

Дети на цыпочках, затаив дыхание, прокрались мимо него и припустили во весь дух. Пробежав несколько шагов, Ооле остановился. Яркий свет ослепил его; ветер, сильный и радостный, плеснул ему в лицо. Мальчик задохнулся, изумленно распахнув глаза.

- Ах, Гали! – воскликнул он. – Как здесь красиво!..

Раскинув руки, словно надеясь взлететь, Ооле шагнул прямо в синеву летнего полудня. Волшебное царство вековых лесов раскрывалось перед ним. Почти у самых его ног сияло Озеро. Где-то там, в глубине, его вода была, наверно, темна и холодна, как ночь, а у берега прозрачные волны с тихим шорохом набегали на мокрые камушки. На дальнем берегу дремал заповедный бор. Голубые кроны сосен пели в глубине небес. Солнечный ветер был полон их тайного зова.