Четыре истории о королевстве Каллистэ - [17]

- Что?! – вскричал, вскакивая, король Илиантэ. – Нет! Я не могу! Я ничего не смыслю в этих ваших поклонах!..

- Ничего, друг мой, я тоже долго учился, – успокоил его король Каллистэ.

- И еще, государь, – шепнул ему на ухо советник. – Тут сказано, что одевание происходит под музыку!..

- Король Вельмара привез с собой музыкантов, – ответил, вздрагивая и опуская глаза, король, – попросите их помочь нам…

***

…Король Каллистэ стоял на алом ковре посреди широкого двора, терпеливо ожидая, пока король Илиантэ закончит читать длинный древний стих, призывающий Небеса осенить державу собрата благословением и послать ей могущество и изобилие.

- …и облечь государя ее славою, – отдуваясь, и отирая пот со лба, дочитывал старый король, – как я облекаю его ныне этой одеждою.

Золотая парча показалась королю Каллистэ тяжелее доспехов. Музыканты по знаку советника снова заиграли… Особенно старался самый молодой из них, почти мальчик. Он нежно обнимал свою прекрасную лютню. Ее звук разрывал королю сердце.

- И да не изнемогут рамена твои… – громко читал тем временем король Илиантэ, держа в руках блистающее самоцветами золотое оплечье.

- Что такое «рамена»? – спросил он сквозь зубы у господина Эванхоле.

- Плечи, Ваше Величество, – тихо отвечал советник, дрожащей рукой переворачивая страницу.

- Нельзя попроще! – шепотом ругался гость. – Книгу выше держи!.. И да не изнемогут рамена твои, король, ибо ноша сия на тебе вовек!

Руки старого короля дрожали, когда он поднял с алого бархата алмазный королевский венец.

- И да просветится разум твой… – начал было он.

- Стойте! – воскликнул король Каллистэ.

Все вздрогнули, музыка оборвалась.

- Но, мой король… – пролепетал в наступившей тишине господин Эванхоле.

- Простите, но я… я отказываюсь продолжать церемонию, – проговорил король Каллистэ.

Придворные вскрикнули.

- Послушайте, – задыхаясь от тоски и тяжести одежд, заговорил молодой государь. – И не осуждайте меня. Я говорю правду. Я больше не могу быть королем. Не по плечу мне уже эта ноша. Я был юн и здоров, когда пришел сюда. Теперь я стар и болен, хотя мне всего двадцать пять лет. Вспомните: унывал ли я? Роптал ли на судьбу, когда нам всем было тяжело? Но теперь, когда мы победили, я умоляю: отпустите меня. Я сделал все, что должен был сделать. Позвольте мне вернуться домой!..

Король умолк. Придворные стояли перед ним, немые и растерянные. Старший советник побледнел и уронил книгу. Толпа взволнованно шевельнулась. Господин Эванхоле поднял книгу и с силой захлопнул ее. Его губы задрожали. Слезами гнева и болью обиды сверкнули его глаза.

- А здесь… – проговорил он. – Здесь вам не дом?!.

- Молчать! – рявкнул король Илиантэ так, что все подпрыгнули. – Не забывайтесь, господин советник! Эй, вы все! Десять шагов назад и уши заткнуть!.. Оглохли?!

Когда придворные исполнили приказ, он повернулся к королю Каллистэ.

- Что вы себе позволяете?! – с тихой яростью промолвил он. – Как вы смеете оскорблять этих людей?! Вы их король, вы их честь, вы их надежда!..

Он посмотрел в глаза королю Каллистэ, и того пробрала дрожь. Да и кто не затрепетал бы, увидав теперь короля Илиантэ? Какую силу, какое величие, скрывал он под грубоватой солдатской личиной! Каким мальчишкой почувствовал себя молодой король Каллистэ!..

- Вы думаете, что Вы единственный, кто несчастлив на этой земле, не так ли? – продолжал король Илиантэ. – Я видел, как вы побледнели при звуках лютни. Для вас самое ужасное на свете – услышать музыку… А знаете, что самое страшное для меня?

- Нет, – растерянно отвечал король Каллистэ.

- Разумеется, – молвил король-пограничник. – Вы думаете, что такой грубиян и насмешник, как я, не может страдать или бояться. Но таковы уж мы, сыновья Илиантэ: мы ругаемся, когда нам страшно, и смеемся, когда больно. У меня было три сына, а вы думаете, что только два. Но первого я больше не увижу. Он погиб, защищая Илиантэ в тот самый день, когда я приехал в Каллистэ, чтобы попытаться заполучить кусок вашей земли или вашей славы. Он погиб, возможно, в тот миг, когда я алчно разглядывал эти прекрасные одежды. Видеть их теперь – самое страшное для меня. И все же, я согласился на это…

Все тише и тише становилась речь короля Илиантэ. Слезы показались на его глазах. Он вытянул вперед руки, чтобы они не упали на алмазную корону.

Король Каллистэ беспомощно молчал.

- Я согласился от чистого сердца, – продолжал старый король. – Я хотел порадовать вас. Ведь Вы… Порой Вы заставляли меня забыть о моей потере. Порой мне казалось, что Вы тоже мой сын… Жаль, что это не так. Иначе я бы просто выпорол Вас прямо теперь! Это отрезвило бы Вас… но я не могу. Я не имею права помочь Вам. Мы, короли, обречены сражаться в одиночку…

- Простите меня! – в раскаянии воскликнул король Каллистэ.

- Прощаю, – отвечал государь Илиантэ и махнул рукой, подзывая придворных обратно.

Он поднял королевский венец и возложил его на голову друга.

- И да просветится разум твой, – молвил он, – чтобы вершить волю Небесную на земле.

***

Торжественная встреча в Тронном зале продлилась более часа. После длинных речей и поздравлений венценосные гости преподнесли виновнику торжества ещё один общий подарок: великолепный, украшенный драгоценными самоцветами меч, с пожеланием, чтобы он как можно реже покидал ножны. Меч был под стать королевскому одеянию. Потом короли отправились в отведенные им покои, чтобы приготовиться к вечернему пиру. Хозяин дворца и король Илиантэ стояли у окна в опустевшем зале.