Четыре фрейлины двора Людовика XIV - [18]

Шрифт
Интервал

Он имел пылкую голову, решительный характер, и законы этикета, управлявшие светом, в котором он случайно находился на это время, его не обуздывали. Ничто не удерживало Алена, и он поклялся сам перед собою подойти ближе к Марии и говорить с ней. При вновь начинавшейся охоте, когда все садились на коней, он приложил все старания для удовлетворения своей единственной заботы.

Но прежде всего ему надо было отдалиться от своих друзей, чего он и достиг в минуту беспорядка и тесноты; а потом, – это было среди леса, – он постарался набрести на след короля.

Последнее было труднее всего, так как он совсем не знал местности, а также ему мешали звуки сигналов, доходившие до него совершенно фальшиво. Он заблудился, как только можно заблудиться в этих лесах, изрезанных широкими дорогами, оканчивающимися полукругами и перекрестками, на которых столбы, с пригвождёнными к ним указательными пальцами, указывали вам тот путь, который вам следует избрать.

Это было одно из тех мест, которые заботливо оберегаются собственно для охот, чтоб принудить дичь прилетать почти под самое королевское ружье; по нему также часто проезжали как охотники, так и экипажи, которые здесь иногда останавливаются и назначают свидания.

Ален, стараясь выбраться из этого лабиринта, направил свою лошадь к указательному столбу, врытому в центре, чтоб прочесть надпись на нём.

Измятая трава доказывала, что охотники тут уже проехали. Но, что ещё более привлекло внимание молодого моряка, так это два человека, сидящие на маленьком холмике, служившем основанием столба.

Это были двое нищих весьма перимечательной наружности.

Все деревни были запружены ими, но эти, верно лучше других знакомые с хорошими местами, явились сюда, на ту дорогу, по которой должна была проезжать королевская охота. Один из них, большего роста, с длинной палкой в руке, едва двигался, другой же, ростом поменьше, безрукий, казался ещё жалостнее первого. При приближении моряка, они приободрились, привстали и, взглянув один на другого, протянули чашки, бормоча неясными голосами:

– Добрый господин, сжальтесь над двумя несчастными, которые не в силах зарабатывать себе пропитание.

Ален остановил свою лошадь, чтоб подать им милостыню и расспросить о дороге у безрукого.

Они воспользовались этим случаем, чтоб вновь дружно завопить:

– Два несчастных искалеченных, подайте ради Христа!

Вся фигура и звук голоса большого нищего его поразили, эта длинная седая борода, падающая на его груди и звонкий голос обратили на него внимание моряка.

– Какая же у вас болезнь, бедные мои? – спросил он их.

– Ох! разве вы не видите ее, сударь? Я потерял руку при сражении, а мой товарищ…

– Я ослеп: подайте ради Бога! – простонал другой.

– Вот как, – сказал наш герой, улыбаясь; – вот чудо, а я считал тебя только калекой!..

– Что же делать, ваше благородие, – сказал плут, совершено приподнимая оборванную повязку, падавшую ему на глаза и смотря на своего собеседника, двумя совершенно ясными и особенно бесстыжими глазами, – в настоящее время необходимо иметь несколько недугов, времена такие уже тяжкие!

– Вот, возьмите, сказал Ален, удваивая ту сумму, которую он хотел сперва бросить. – Это не для того, чтоб вас поощрять, но это потому, что я особенно доволен снова тебя встретить, ты, бродяга с повязкой.

– Вы слишком добры, ваше благородие; вероятно, я никакого вреда вам не сделал, не правда ли? Я также очень рад вас видеть.

– Ба! если это правда, то ты поговоришь со мной откровенно.

– Разве я до сих пор говорил вам то, чего нет, или давал дурные советы?

– Не в том дело; откуда ты меня знаешь? Я хочу этого добиться.

– О! что до этого, вы себя слишком утруждаете из-за ничего… Я вас видел в одном месте, спросил ваше имя. Мне его сказали и я его помню; у вас одно из тех мужественных и откровенных лиц, которые не забываются… вот и все.

– Ты лжешь. Подожди, а как же ты знаешь, что у меня на корабле находится сын этого разбойника Пьера Кольфа? А! а! ты смущаешься?

– Ах! – сказал нищий. – Ну что касается головы, то вы можете похвастаться, что она у вас есть, вы… Вы не вполовину бретонец.

– А ты, мне кажется, также не из последних плутов и проныр. Определённо во всё это вмешивалась судьба и не хотела, чтобы его любопытство было удовлетворено.

– Будьте осторожны, – сказал безрукий.

– Тьфу пропасть! что там? – воскликнул моряк, выведенный из терпения.

– Тише! тише! – сказал мнимый слепой, – Надень мне скорее мою повязку. Ну, торопись…

И, к своему великому изумлению, Ален увидал искалеченную руку этого нищего, вытягивающуюся из-за пустого рукава, увидал также обе его руки, совершенно проворно поправившие перевязку, покрывающую глаза его товарища.

Потом этот мошенник нового рода подобрал свои руки и, приняв буквально жалкий вид, сделался снова безруким.

– Будете ли вы наконец отвечать, мошенники? – сказал Ален, так бесцеремонно посвящённый в одно из обыкновенных по-видимому явлений Двора Чудес.

– Разве вы не слышите? – сказал слепой, – Охотники возвращаются по этой дороге… Ну, Жано, прибавил он, нанося очень меткий удар палкой в подколенки своего проводника, – живо на колени против этого столба, чашу вперед, и запоем гимн Св. Роха.


Рекомендуем почитать
Уроки немецкого, или Проклятые деньги

Не все продается и не все покупается в этом, даже потребительском обществе!


Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трэвелмания. Сборник рассказов

Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.


Убит в Петербурге. Подлинная история гибели Александра II

До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.


Возвышение и упадок Банка Медичи. Столетняя история наиболее влиятельной в Европе династии банкиров

Представители семейства Медичи широко известны благодаря своей выдающейся роли в итальянском Возрождении. Однако их деятельность в качестве банкиров и торговцев мало изучена. Хотя именно экономическая власть позволила им захватить власть политическую и монопольно вести дела в Европе западнее Рейна. Обширный труд Раймонда де Рувера создан на основе редчайших архивных документов. Он посвящен Банку Медичи – самому влиятельному в Европе XV века – и чрезвычайно важен для понимания экономики, политики и общественной жизни того времени.


Бунтари и мятежники. Политические дела из истории России

Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.