Четвертый жених - [20]

— Боюсь, это недоразумение…

Грант понял, что Энни решила сказать миссис Хеннесси правду.

— Энни, любимая. — Грант обнял ее за талию. Решение пришло мгновенно. Он привлек девушку к себе. — Не стоит посвящать миссис Хеннесси в подробности нашей небольшой ссоры. Я обещаю тебе, что, как только позволят дела, мы обязательно съездим в свадебное путешествие, а пока…

Он нагнул голову и коснулся ее губ своими. Прикосновение было коротким, но и этого оказалось достаточно, чтобы он немедленно возбудился. Ее губы были такими мягкими, тело таким теплым и податливым…

— Наш роман был быстрым и бурным, — стал рассказывать он миссис Хеннесси, но голос, чуть более низкий и хрипловатый, чем обычно, выдавал его. — Не правда ли, любимая? — Он выразительно посмотрел на Энни сверху вниз.

— О да, — выдохнула она, не менее его потрясенная этим мимолетным поцелуем.

А вдруг она представляет на его месте Гриффина?

Дьявол! Эта мысль отрезвила Гранта, как ведро ледяной воды, опрокинутое на голову, и он разозлился. Он — не его брат! На какое-то безумное мгновение ему захотелось продемонстрировать ей это всеми доступными способами. Ну, пусть не всеми…

Он снова поцеловал ее, на этот раз более глубоким, более томительным, более страстным поцелуем. Поначалу ее плотно сжатые губы сопротивлялись, но потом сдались и приоткрылись навстречу его языку. Из тела тоже ушла напряженность, и оно стало податливым. Энни обвила его шею руками и приникла к нему.

Из-за гулко стучащего сердца Грант еле расслышал слова миссис Хеннесси:

— О боже! Я оставляю вас наедине. Еще раз поздравляю.

Щелкнул дверной замок, но Грант не собирался отпускать Энни. Наконец-то он может целовать ее без зрителей.

Глава шестая

О Небеса! Энни затягивало в омут страсти. Глубже, глубже… Губы Гранта порождали в ее теле неведомые ощущения, лишали сил, оставляя лишь желание. Испытывала ли она подобное раньше?

С Родни, ее первым женихом? Ничего подобного. Он не был искусен в поцелуях, но был мил и нежен.

С Тревисом, вторым женихом? Нет. Тревис прекрасно целовался, но от его поцелуев у нее не перехватывало дыхание и не слабели ноги.

Гриффин? Он даже близко не стоял рядом с братом.

Язык Гранта стал нежно щекотать ее язык. Губы его были теплыми, нежными, но требовательными. Прижавшись к нему, Энни вернула поцелуй с такой страстью, будто завтра никогда не наступит, а есть только сегодня. День, когда она должна была стать женой его брата. Ужасная реальность остудила ее порыв.

— О мой бог! — Энни со стоном отпрянула от Гранта.

Ее щеки горели румянцем от замешательства и смущения, мысли пребывали в полном хаосе. Что же она за женщина? Разве можно разлюбить и снова влюбиться так быстро? Что Грант думает о ней?

Энни выпрямила спину и расправила плечи. Почему ее должно заботить, что думает о ней этот мужчина? Ей требовался воздух. Ей требовалось пространство. Ей было необходимо взять себя в руки.

Что же с ней случилось? Сошла с ума? Может, виной всему мысль о том, что это должна была быть ее брачная ночь? Или дело все-таки в Гранте? Нет, она не может — не должна — думать так.

— А… а где миссис… домовладелица?

— Ушла. Разве ты не слышала, как она попрощалась с нами обоими?

В тот момент Энни не слышала ничего, кроме гулкого стука собственного сердца.

— Послушай, Энни, я прошу прощения… за все это. — Грант сделал шаг назад.

Разум слишком медленно возвращался к ней, поэтому она лишь моргала, пытаясь понять, за что же он извиняется. Что им движет? Чувство вины? Сожаление? Энни понимала, что должна была бы сама испытывать оба эти чувства, но почему-то не испытывала.

— Ты извиняешься за то, что поцеловал меня? — на всякий случай решила она уточнить.

Грант засунул руки в карманы брюк.

— За то, что сказал, будто мы женаты.

— О господи! — У Энни отлегло от сердца. Всего-то и проблем. Ее больше беспокоило то, что сама она так быстро вжилась в роль его невесты и, честно говоря, не хотела из нее выходить. — На самом деле это сказал не ты, а леди домовладелица. Просто ты не стал отрицать. Знаешь, а мы теперь квиты.

— Похоже на то. — Низкий смешок заставил участиться ее пульс.

— Итак, — неуверенным голосом произнесла Энни, — почему ты решил продолжить наше… скажем прямо, надувательство? На этот раз инициатива исходила от тебя. Не думаю, что в Нью-Йорке считается преступлением, если двое взрослых людей находятся под одной крышей.

— Ради миссис Хеннесси я был вынужден вернуться к роли жениха. Тем не менее я должен был спросить твоего согласия. Этого требовала элементарная вежливость.

— Но ведь это же я связала тебя утром по рукам и ногам, втравив во все это?

— Энни, меня невозможно во что-либо «втравить». Я никогда не делаю того, чего не хочу.

Стоит ли что-нибудь за этими странными словами? Или она пытается придать им смысл, которого на самом деле в них нет? Что, в конце концов, с ней происходит? Ее не далее как сегодня бросили почти у алтаря, а она мечтает оказаться в объятиях Гранта Стивенса.

Наверное, это происходит потому, что сегодня Грант, как рыцарь Ланселот, спас ее от позора, не допустил, чтобы она снова стала посмешищем для родного городка. Вряд ли она сумеет когда-либо отблагодарить его за это. Может, именно желание отблагодарить движет ею? Или воспоминание о его захватывающих дух поцелуях?