Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем - [33]

К месту происшествия со всех сторон сбежались голуби, привлеченные халявной раздачей корма. Занятые ссорой на банкете, они боролись за лучшую долю, поэтому вопрос блюстителя порядка проигнорировали. А протухший приятель гопника, наоборот, застыл с видом туриста, очарованного пейзажем. Он постоянно пукал и, видимо, стеснялся этого.

Любителю детских телефонов тем временем удалось сорвать с головы черный мусорный мешок. С отвращением он выплюнул пакетик испитого чая, по-собачьи затряс плечами. Кухонные отбросы полетели во все стороны, и на мундир лейтенанта тоже. Голуби оживились, а полицейская девица нахмурила брови.

- Вот ни хрена себе ноктюрн! - возмутилась она, морща носик. Хвост сзади кепи тоже сердито дернулся.

Женский гнев понять можно - мне самому вряд ли бы понравились картофельные очистки на выглаженной форме.

Щекастый сержант глухо рявкнул чего-то матерное. И реплика старшего, видимо, послужила сигналом для активной фазы и ареста. Руки гопников моментально скрутили, сковав их наручники сзади, а потом сноровисто закинули тела в клетку багажника.

-      Два ножика и кулек женатой дури, - доложил начальству один из патрульных результат обыска. - Наши клиенты, можно ехать.

Красное мусорное ведро, как улику хулиганских действий, он тоже закинул в багажник.

-      Нету у вас такого права, беспредел учинять! - дурным дуэтом, но на разные голоса, из багажника завопили гопники. - На фига ведро мусорное нам подкинули, мусора поганые? А этой дылде наглой мы ноги обломаем. Погодь, бикса, будет еще на нашей улице праздник!

Какую именно дылду имели в виду, было несколько непонятно. Нюся ответила за обеих:

-      Ага, всякому свое. Флаг вам в руки и чтоб языки поганые отсохли!

Буркнула вроде негромко, но крики из «обезьянника» моментально стихли. Заглохли, как отрезало.

-      Конечно, будет у вас праздник, - подумал я, поглаживая рукоять верной «Осы», которую, как оказалось, давно сжимала правая рука. - Скажите спасибо полиции. Попадись вы мне в следующий раз, прений в диспуте будет мало. Сразу резиновая пуля в лоб, вот и весь разговор...

-      Всё у вас будет, - вслух дополнила лейтенант мои мысленные обещания, брезгливо разглядывая пятно на рукаве. - И слава будет, и секс с законом. Только завтра. За хулиганское ведро с помоями, нападение на сотрудника полиции и сопротивление при задержании - пятнадцатью сутками не отделаетесь, я отвечаю.

Возражений она не услышала, и в наступившей тишине полицейский «бобик» отъехал. Без барабанного боя и развевающихся знамен, слава богу. Юную парочку словно ветром сдуло, а меня охватил запоздалый страх. Последствия травмы головы еще ощущались - мысли ворочались медленно, а временами я тупо тормозил. Вот как сейчас. Целую минуту собирался вскочить, чтобы помочь Нюсе. А когда собрался, все-то уже и кончилось.

Капли пота блестели на девичьем лбу. Нюся их смахивала тыльной стороной ладони, а они появлялись снова. Таксист Иван хмыкнул, подавая девчонке платок. Утомилась подруга. Да, нелегкое это дело, проклятья насылать. Если Иван не проболтается, я тоже промолчу, не буду об этом Коле рассказывать. Хулиганские проявления он запретил категорически, а девчонка не сдержалась. Ладно, бог не выдаст - свинья не съест.

- Антон Михалыч, что-то вы побледнели, - запричитала Анюта, переходя на успокоительные нотки воспитателя детского сада. - У нас нет проблем, все просто замечательно. И погодка отличная, и жизнь хороша. И дамочки тут приметные ходят, одна краше другой. Видите?

Глазами она указала на губастую толстушку, неспешно несущую себя по бульвару. Грудь дамочки настойчиво вылезала из декольте, а складки на боках волнами нависали над тесными шортами. Господи, спаси и сохрани от такого счастья! Тем временем Нюся поднесла мне водички:

-      Правильно, Антон Михалыч, вот это проблема. А у нас все отлично. В глазах не двоится?

-      Просто тащусь... Эмоции переполняют.

-      Знаете что, хватит уже гулять, пошли в палату. Актовегину с папаверином кольнем, витаминчика выпьем, поставим капельницу... И травки вам на ночь заварим, да?

Соглашаясь с предложением, я нащупал палочку - такой вот романтический вечер меня ждет. Вздохнул и поднялся вслед за Нюсей, запихивая верный пистоль в пакет.

Глава шестнадцатая, в которой на ладонях золотых нарисованы глаза

Предыдущие дни санитарки с ног сбились, суетясь возле меня. Когда они умудрялись спать, непонятно, потому что еще и ночью в реанимации хозяйничали. Нюсино лечение помогало всем. Но спустя часы синие латки расползались, ауру приходилось снова штопать. До вчерашнего дня подсобить санитаркам не ставил целью, сам еле шевелился.

Так мне казалось, пока из реанимации не прикатили Антона. Девочки обрадовались, а он нет. Скосил равнодушный взгляд, и прикрыл веки. У меня сердце ёкнуло от толстой белой повязки и бледного носа.

- Антоша в реанимации такой же лежал, - подтвердила диагноз Алена. - Будто по голове стукнутый.

Парень ушел в себя серьезно - с выражением «и пусть весь мир обождет». Он ни на что не реагировал и ничем не интересовался. Сжав губы, вареным овощем Антон отстраненно поглядывал в потолок. Щеки запали, а на левом виске серебрилась седина.