Четвертый позвонок, или Мошенник поневоле - [18]
— Я все время думала, что хиропрактика — это что-то другое, — ответила миссис Лоуфорд. — Я, конечно, не имею ничего против осмотра спины, но… Я просто ужасно боюсь щекотки…
Руки профессора Финна сами сжались в кулаки, и он не удержался от восклицания:
— Миссис Лоуфорд! Вы хотите превратить меня в шута?!
Затем он сел к столу, закурил и добавил сухо:
— Прием окончен.
Миссис Лоуфорд вынула из сумочки сигарету и спокойно подошла к Джерри:
— Разрешите прикурить, доктор? Спасибо.
Она положила руку на плечо хиропрактика и произнесла извиняющим тоном:
— Вы меня неверно поняли. Я вовсе не лгу: в самом деле, я ужасно боюсь щекотки. И, кроме того, я немного стыдлива. Даже чересчур стыдлива. Сколько раз мне приходилось из-за этого страдать…
В душе у профессора Финна был какой-то хаос. Он снял руку женщины со своего плеча и произнес бесцветным голосом:
— Миссис Лоуфорд, чего вы ждете?
— Ничего. Ах да, конечно. У меня есть предложение. Не можете ли вы, доктор, прийти ко мне домой? Дома я чувствую себя как-то свободнее. Я живу очень близко: всего два квартала отсюда к северу.
— Нет, — отрезал Джерри. — Мы не ходим к больным на дом.
— Хорошо. Сколько я вам должна?
— Нисколько. Можете идти.
Женщина бросила окурок в пепельницу и, пожав плечами, чуть-чуть насмешливо попрощалась:
— Простите, что побеспокоила европейского доктора.
Джерри молчал. Казалось, женщина не глядя увидела что-то, чего он не видел, хотя смотрел во все глаза. Внезапно в мозгу его блеснула какая-то мысль. Он вскочил и поспешил за посетительницей. Догнав ее на лестнице, он спросил:
— Миссис Лоуфорд, когда можно к вам прийти?
— Завтра. В девять вечера.
Она достала из сумочки визитную карточку.
— Вот мой адрес. Я очень рада, что познакомилась с вами, господин доктор. Надеюсь, вы не обиделись на меня. Видите ли, доктор, мы, люди искусства, несколько необычный народ.
Миссис Лоуфорд ушла, а Джерри, охваченный раздумьем, вернулся в кабинет, где его ждал сияющий мистер Риверс.
— Сегодня тебе не придется готовить ужин, — сказал хозяин добродушно. — Мы идем с тобой в ресторан «Саратога». Я вспомнил, что сегодня день моего рождения: утром мне исполнилось шестьдесят пять.
Джерри поздравил коллегу, в пожилом теле которого превосходно жилось душе младенца.
Выйдя через несколько минут из дому, они залюбовались полной луной, взлетевшей над небоскребами Манхэттена.
— Что за чудо! Вроде бы не время полнолунию, — заметил мистер Риверс.
— В этой стране все возможно, — сказал профессор Финн с легкой иронией, так как последняя сегодняшняя пациентка нарушила покой его души.
Едва оба доктора сели в машину, как вдруг полнолуние Манхэттена взорвалось и рассыпалось по небу светящимися буквами: «Употребляйте зубную пасту Коло-Нол…»
— Вечно эта реклама, — утомленно вздохнул Джерри.
— Что же тут плохого? — спросил мистер Риверс, включая передачу. — Без рекламы ты не сделал бы в эту неделю трехсот долларов чистыми.
Джерри не стал спорить. Он лишь подумал про себя об одной мелочи: для чего вырабатывают и рекламируют зубную пасту, когда почти у каждого взрослого — вставные зубы, которые ночью покоятся в стакане с водой?
Несколько минут назад, наблюдая красиво накрашенный ротик миссис Лоуфорд, он неожиданно узнал ее прелестные, сверкающие зубы: такие зубы в серийном производстве выпускает знаменитейшая фирма пластмасс — «Арнольд Д. Эттвуд и К°».
Мистер Риверс остановил машину у ресторана «Саратога» и сказал с пафосом:
— Сегодня плачу я.
Глава шестая
— Сегодня вечером в Хагар-сквере большой митинг, — сказал мистер Риверс своему ассистенту, когда они на другой день, поужинав, курили. — Ты не хочешь туда съездить?
Джерри ответил с усталым видом:
— Не могу… мне нужно пойти в другое место.
— Тебе нужно в другое место?
— Да, я получил приглашение. Нужно повидать одного знакомого.
Мистер Риверс изумился:
— Но у тебя здесь нет никаких знакомых!
Не рискуя лишиться доверия своего шефа, Джерри не мог сказать, что занимается практикой в неурочное время. Поэтому он ухватился за первую попавшуюся мысль и соврал так, что даже не успел покраснеть.
— Один мой родственник прибыл в Америку туристом, и я должен повидать его.
— Так, может быть, и мне пойти с тобой? — спросил доктор Риверс трогательно наивно.
— Не стоит… Во всяком случае, не в этот раз.
Джерри попытался отвлечь внимание мистера Риверса.
— А кто выступает сегодня в Хагар-сквере?
Мистер Риверс раскрыл вечернюю газету и стал просматривать страницы объявлений.
— Основным оратором на митинге будет миссис Роберт Попкин.
— Роберт Попкин, — повторил Джерри, вспомнив вкрадчивого сотрудника доктора Хинсея, который вербовал агентов по анкетированию полового поведения женщин дома и вне дома. — Роберт Попкин. Не тот ли самый, что вовлек меня в дело доктора Хинсея?
— Нет, — ответил мистер Риверс. — Это его жена.
Джерри подошел и стал через плечо мистера Риверса читать объявление о митинге. Объявление, стоившее по меньшей мере долларов пятьсот, содержало следующую радостную весть:
«Женщины Америки! Вам грозит великий позор. Писатель Альберт Хинсей, который в прошлом году опубликовал свое безнравственное сочинение „Женщина хочет мужа“, готовит к изданию новую позорную книгу — „Институт любви“, которая уже рекламируется. Что же останется от женской чести, если ее обнажить на глазах у всего народа? В Америке имеется 14 тысяч женских обществ, которые насчитывают свыше 15 миллионов членов. Все они должны сейчас развернуть энергичную деятельность ради того, чтобы новый труд доктора Хинсея не попал в руки ни в чем не повинных читателей. Бруклинское отделение Союза спасения женщин от мужского гнета (ССЖМГ) организует сегодня в 8 часов вечера митинг протеста в Хагар-сквере. На митинге выступит миссис Роберт Попкин, председательница ССЖМГ и член сорока восьми различных женских объединений, королева красоты 1928 года и четырехкратная мисс Бруклин.
