Четвертый. История одного сыска - [3]
– Ну, что вы можете показать?
Дворник, молодой парень в новых сапогах, переставил ноги, переложил в другую руку фуражку и сказал:
– Так что барин как барин. За дачу заплатил сразу. Мне тоже платил аккуратно, только скупехонек был. Я ему переносил мебель, так он всего двадцать копеек дал, а обыкновенно рупь дают…
– Бывал ли у него кто-нибудь?
– Так что не замечал. Был тут два раза такой молодой господин, опять, евонная барыня была раз, а то никого.
– Ну, больше ничего! – хотел подвести итог следователь.
– Позвольте еще один вопрос, – мягким голосом произнес Патмосов.
Следователь с неудовольствием взглянул на него и сухо сказал:
– Пожалуйста!
Патмосов обратился к дворнику:
– Скажи мне, голубчик, у Лукерьи, что здесь служит, никого нет? Ни брата, ни кума?..
Дворник широко улыбнулся.
– Как же без этого быть! При ей питерский состоит. Как барина нет, так он и здесь!
– А кто он?
– Говорит, слесарь, а звать Прохором. Ухарь.
Следователь насторожился и быстро вмешался в допрос.
– Говоришь, он часто бывает? Когда был последний раз?
– А вчера; весь день. Барин ушел, а через полчаса времени она его до калитки проводила.
– Барин знал про него?
– Нет! Он словно сам путался с Лукерьей, так она прятала своего-то.
– Иди!
Дворник поклонился и вышел.
– Вы теперь еще раз Лукерью спросите, – предложил следователю Патмосов.
– Да, да, я это хотел! Позовите прислугу! – распорядился следователь.
Теперь, когда вошла Лукерья, он уже не улыбался ей и принял суровый вид.
– Я позвал вас снова, – начал он, – чтобы спросить, кто такой этот Прохор, который к вам ходит, где он живет и когда он был у вас в последний раз? – при этом он испытующе посмотрел на Лукерью.
Лукерья сразу изменилась в лице, но через мгновение оправилась.
– Земляк мой. Вот и ходит. А был вчерась и ушел, когда барин спал. Торопился на восемь часов.
– Как его фамилия, и где он живет?
– Резцов фамилия, а живет в десятой роте, у Селиванова.
– Номер дома знаете?
– Дому четырнадцать, а квартире тридцать восемь.
Патмосов написал на бумажке несколько слов и через письмоводителя передал Ястребову.
Тот прочел и сказал околоточному:
– Введите Копытова!
Околоточный снова ввел дворника. Лукерья исподлобья взглянула на него, и на лице ее выразилась тревога.
– Скажи точно, когда ушел с дачи этот Прохор? – спросил его следователь.
Лукерья стала белее бумаги.
– С полчаса после барина. Так что уж десять часов пробило.
– И врешь! – вдруг резко сказала Лукерья. – Это ты из ревности брешешь! Восьми не было!
– Говори! Я ж видел, как ты его провожала, а раньше того барин вышел.
– Врет он, господин судья, – заговорила Лукерья с яростью, – с ревности часы спутал.
– Да уж темно было, а в восемь разве темно?
– И темно не было!
– Ну, будет, – остановил их следователь, – идите!
Они вышли, переругиваясь.
– На сегодня все! – сказал следователь. – Собирайтесь, Севастьян Лукич! Ну, что вы нашли, что скажете? – обратился он к Патмосову.
Патмосов встал.
– Сейчас ничего не могу вам сказать, а завтра что-нибудь выяснится.
– Так, так! Завтра уже ко мне в камеру пожалуйте! Я там буду!
Патмосов поклонился.
– А за Прохором что-то есть! Кажется, мы на следу! – сказал следователь.
VIII
Ястребов ходил по своей камере, которая помещалась в его квартире, в Царском, и говорил письмоводителю:
– Мы должны с вами разыскать убийцу. Это первый интересный случай в моей практике. А то все воровство, кража со взломом, пьяные мазурики, мужичье. Этого же весь Петербург знает. Да!
– Господин Патмосов, – доложил сторож.
– Зови, зови! – закричал Ястребов и встал с кресла навстречу сыщику. – А, здравствуйте! Садитесь. Что новенького?
Патмосов поздоровался с ним, с Флегонтовым, сел и сказал:
– Да особого ничего; так, общие приметы…
– Ну, ну, поделитесь.
– Вот-с как мне пока представляется убийство…
Патмосов закурил и начал рассказ:
– Убитому Дергачеву кто-то назначил в этом месте свидание ровно на десять часов вечера. Дергачев, как вам известно, вышел сам около десяти и прямо пошел на свидание, придя с опозданием минут на десять. По-видимому, он кого-то встретил на дороге и пошел медленным шагом. Его встретил высокий, крепкий и нервный господин, и они стали о чем-то беседовать, спорить, снова беседовать. Потом спор обострился. Нетерпеливый господин не выдержал. Трах! И готово! А когда убил, то выхватил из его кармана то, что нужно, и ушел.
Следователь слушал его, кивая головою и слегка улыбаясь.
– Так, – сказал он. – Отлично! А чем ударил этот господин Дергачева, и что он вытащил из его кармана?
Патмосов засмеялся.
– Я не ясновидец! Впрочем, ударил он его чем-то вроде топорика. Может, косарем.
– А что украл?
– Бумаги! – уверенно ответил Патмосов. – Только не деньги. Видите ли, этот Дергачев ничем не брезгал и любил нечистые векселя. Так вот… такие векселя. А может, и деньги!…
– Может, деньги, может, не деньги, – усмехнулся следователь. – Так! Ну, а откуда у вас все эти подробности, дорогой…
– Алексей Романович, – подсказал Патмосов. – Какие подробности?
– Виноват, простите! Да вот насчет времени, роста, нетерпения и прочая.
– Это пустяки, – улыбнулся Патмосов, – вы сейчас сами увидите. У покойника оказался шагомер в кармане, а на шагомере значится пять тысяч семьсот шагов. Я стал мерить. От дачи убитого до мостика, что ведет в парк, ровно три тысячи двести шагов, то есть минут двадцать ходу, а так как он вышел совсем перед десятью, то, значит, пришел минут на десять-пятнадцать после десяти. Ясно?
В русской дореволюционной литературе детективного жанра были свои Шерлоки Холмсы и Эркюли Пуаро. Один из них — частный сыщик Патмосов, созданный писателем Андреем Ефимовичем Зариным (1862–1929). В этой книге — рассказы, в которых Патмосов расследует убийство с множеством подозреваемых («Четвертый»), загадочное исчезновение человека («Пропавший артельщик»), а также раскрывает шайку карточных шулеров («Потеря чести»).
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
Действие рассказа происходит в начале века. Перед читателем проходит череда подозреваемых, многие из которых были врагами убитого. События в рассказе развиваются так, что одно преступление, как по цепочке, тянет за собой другое. Но нетерпеливого читателя в конце рассказа ждет необычная развязка. Главное действующее лицо рассказа – это талантливый и бесхитростный сыщик Патмосов Алексей Романович, который мастерски расследует невероятно запутанные дела. Прототипом этому персонажу, видимо, послужил светило петербургского сыска – знаменитый Путилин.
Во второй том исторической серии включены романы, повествующие о бурных событиях середины XVII века. Раскол церкви, народные восстания, воссоединение Украины с Россией, война с Польшей — вот основные вехи правления царя Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим. О них рассказывается в произведениях дореволюционных писателей А. Зарина, Вс. Соловьева и в романе К. Г. Шильдкрета, незаслуженно забытого писателя советского периода.
Андрей Ефимович Зарин (1862 — 1929) известен российскому читателю своими историческими произведениями. В сборник включены два романа писателя: `Северный богатырь` — о событиях, происходивших в 1702 г. во время русско — шведской войны, и `Живой мертвец` — посвященный времени царствования императора Павла I. Они воссоздают жизнь России XVIII века.
Русская фантастическая проза Серебряного века все еще остается terra incognita — белым пятном на литературной карте. Немало замечательных произведений как видных, так и менее именитых авторов до сих пор похоронены на страницах книг и журналов конца XIX — первых десятилетий XX столетия. Зачастую они неизвестны даже специалистам, не говоря уже о широком круге читателей. Этот богатейший и интереснейший пласт литературы Серебряного века по-прежнему пребывает в незаслуженном забвении. Антология «Фантастика Серебряного века» призвана восполнить создавшийся пробел.
Настоящий сборник – часть большой книги, составленной А. Б. Галкиным по идее и материалам замечательного русского писателя, богослова, священника, театроведа, литературоведа и педагога С. Н. Дурылина. Книга посвящена годовому циклу православных и народных праздников в произведениях русских писателей. Данная же часть посвящена праздникам определенного периода церковного года – от Великого поста до Троицы. В нее вошли прозаические и поэтические тексты самого Дурылина, тексты, отобранные им из всего массива русской литературы, а также тексты, помещенные в сборник его составителем, А.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга впервые за долгие годы знакомит широкий круг читателей с изящной и нашумевшей в свое время научно-фантастической мистификацией В. Ф. Одоевского «Зефироты» (1861), а также дополнительными материалами. В сопроводительной статье прослеживается история и отголоски мистификации Одоевского, которая рассматривается в связи с литературным и событийным контекстом эпохи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге представлено весьма актуальное во времена пандемии произведение популярного в народе писателя и корреспондента Пушкина А. А. Орлова (1790/91-1840) «Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих», впервые увидевшее свет в 1830 г.