Четвертое состояние - [38]

II группу составили больные со спастическими нижними парапарезами и тетропарезами. Из 10 детей 4 не могли ходить, другие передвигались, но у них была нарушена осанка и походка...»

После лечения лазером и монохроматическим красным светом (аппаратом Колющенко — Загайнова): «Заметные улучшения наступили у 39 больных, незначительные улучшения — у 14, сдвигов не произошло — у 7 больных».

39 возвращенных к жизни...

Татьяна Кирсановна листает альбом. Дети — при поступлении в больницу, во время лечения лазером, при выписке. Узнать лица на фотографиях порой просто невозможно — такие резкие изменения...

Потом мы с ней обходим кабинет лазерной терапии.

— Детей, даже нормальных, — говорит Татьяна Кирсановна, — лечить трудно. А сюда, в эту кабину, они сами просятся. Поиграть с красным лучиком...»

Вот, в таком духе, надеюсь, «Мысль» мой репортаж о ваших славных делах напечатать сможет. Жду твоего мнения. И — твоих коллег. Не исключено, что потребуется акт технической экспертизы. Подготовь к этой мысли Антона. Да, этот твой большой шеф... Мыслит он, действительно, масштабно.

Ну, ладно. Целую, твой, твой... Ах, ковер-самолет бы хоть на одну ночь! Слетать бы к тебе... Жду. Авиа. Твой».

VIII

«Милочка, Шоу был тысячу раз прав — что еще сказать в ответ? «Все профессии — это заговор специалистов против профанов». Кажется, досконально разобрался во всем, два блокнота исписал мелким почерком... Профан! Круглый невежда! И Татьяна твоя — тоже хороша: почему она рассказала мне полуправду? Да, конечно: неловко, этика, гордость... Но что мне-то делать со своим репортажем? Ну, ладно, заменю я ее Гуровым, которого и в глаза не видел, ну... Да как я ее заменю, если она у меня — главное действующее лицо? Весь «Акпан» на ней держится... И как я, действительно, обойдусь без биоплазмы? В голову как-то не пришло. «Если это вы предлагаете считать наукой...» Да, положеньице...

Но Татьяна твоя меня поразила. Я ведь чувствовал, как чувствовал, что в ней есть какая-то тайна. Помнишь, когда мы были у них на ужине (а мальчишки их — точно: копия Антона), я спросил ее — между прочим, без всякой задней мысли: «Что вас, Татьяна Кирсановна, привело в «Акпан»: дело, идея или любовь?» Я имел в виду, конечно, любовь к детям — к тем калекам, которых она возвращает к жизни. А она, видимо, мой вопрос истолковала по-своему: побледнела и таким ожгла тебя взглядом!.. Теперь-то мне понятно, почему не меня, а тебя. А мне ответила, передернув плечами: «А что такое дело без идеи?» И усмехнулась: «Это любовь не нуждается в идее». А я... Похлопал глазами и... не нашелся, что сказать. Только теперь, после твоего письма, кое-что понял.

И Антон... Ты так часто употребляешь по отношению к нему эпитет «гениальный», что у меня так и чешется язык привести по этому поводу очередной шоуизм... Но не буду, не буду. Бог с ним, с твоим «гениальным Антоном». Не в нем сейчас проблема.

Так что же делать с репортажем? Переписать? Менять Татьяну на Гурова? Да как его перепишешь, если все твои поправки — гриф «не для печати».

Ну, ладно. Переживем. И не то бывало. Да и не поправки твои к репортажу меня, честно говоря, второй день мучают, а предыдущее твое письмо. Прости меня, Милочка, — сам себе удивляюсь, как я мог наляпать такое: «Хочу, чтобы нашу задачу ты решила сама». Воистину — можно только удивляться твоей тактичности. Конечно, Милочка, ты абсолютно права: нашу задачу мы должны решать вдвоем. А когда я барабанил на «Эрике» эту дурацкую фразу — о проблеме наших взаимоотношений, я имел в виду, что ты должна сама решиться на переезд в Москву. Связей, чтобы тебе подобрать приличную работенку (и по интересу, и по положению), у меня достаточно — найду. Но с биоплазмой, как ты сама понимаешь, тебе придется расстаться. Вот что я имел в виду в той писульке.

Спи без кошмаров, я всегда с тобой, хотя и за четыре тысячи верст. Спи. Я тоже помню, как мы с тобой проснулись в один и тот же миг и что я увидел тогда в твоих глазах. Твой Гена».

IX

«Гена, родной мой, здравствуй! Как давно ничего от тебя нет. А может, это к лучшему? Может, тебе удалось «проложить курс через Алатау» и надо ждать не письма, а телеграмму? Как подумаю... Лучше уж не фантазировать.

И от Антона, и от меня огромнейшие извинения, Гена: задержались с фотографиями. И с твоим репортажем. Пока все прочли, пока высказались. Больше пожеланий, чем замечаний. Антон одобрил, даже завизировал: «Против публикации в открытой печати не возражаю». Он знает ваши порядки?

Конечно (это уж от меня лично), лучше было бы начать не с медицины, а с теории — с самой концепции биоплазмы. Но тебе виднее.

А мы, Геночка, горим новой идеей. То есть идея все та же — биоплазма, но теперь мы хотим взглянуть на ее фотопортрет. Я об этом напишу потом, позднее. Проблем — тысяча. Но если добьемся...

У нас появились первые цветы. Послать? Я их высушу в вытяжном шкафу, уложу в картонку... Нет, не хочу посылать тебе ничего засушенного. Научи: как переслать — с экипажем самолета? Или для этого нужно иметь удостоверение с большими буквами «ПРЕССА»? Ох, Геночка, как мне плохо! Пока в лаборатории, кручусь со своими помощниками вокруг нашей фотоустановки — даже улыбаюсь, смеюсь. А как дотащусь до «Дарьотеля»...