Четвертая мировая война - [33]

— Почему? — спрашивает Эриберто. Его мама не отвечает и продолжает идти, унося на спине ребенка и боль….

P.S., вспоминающий и цитирующий по памяти стихи (Антонио Мачадо?), которые говорят о разных вещах, но подходят к случаю.

I

Ах, в сердце заноза застряла.

Однажды я вырвал ее

И чувствую — сердца не стало.

Кто скажет, где сердце мое?[40]

II

Мне снилось прошлой ночью: бог

кричит мне: «Бодрствуй и крепись!»

А дальше снилось: бог-то спит,

А я кричу ему: «Проснись!»[41]

P.S., безнадежно истекающий кровью.

Рана в моей груди

истекает пшеницей

и нет хлеба

чтобы утолить ее…

СУП наверху холма

смотрит, как солнце уносит на запад

гаснущее сияние…

Либерализм — это и есть кризис, ставший доктриной и теорией

11 марта 1995 г.

В «Просесо», «Эль Финансьеро», «Ла Хорнада», «Тьемпо»;

национальной и международной прессе

Господа:

Цель этого коммюнике следующия: показать, что человек — это единственное животное, способное дважды попасть в одну и ту же ловушку.

Было бы очень хорошо, если бы вы направили федералам копию столько раз поминавшегося ими закона. Похоже, что до них он так и не дошел, потому что наступление продолжается. Если мы продолжим отход, то скоро наткнемся на табличку «Добро пожаловать на эквадорско-перуанскую границу». И не в том дело, что мы возражаем против прогулки по Южной Америке, просто нас совершенно не привлекает идея оказаться между трех огней.

У нас все хорошо. Здесь, в сельве, можно в его самом естественном и безжалостном виде, оценить процесс обратного превращения человека в обезьяну (антропологи, воздержитесь).

Ладно. Привет и стеклышка, из тех, что позволяют видеть сегодняшний и завтрашний день.

С гор юго-востока Мексики

Субкоманданте Маркос

P.S., спрашивающий исключительно из любопытства. Как зовут генерала федеральной армии, который перед отходом из общины Прадо приказал разрушить все, что было в домах индейцев, и сжечь многие хижины? В Прадо зарабатывают, в среднем 200 песо на семью в месяц. Сколько получил этот генерал за такую «блестящую» операцию? «За заслуги в проведении кампании» его повысили в звании? Этот генерал знал, что один из этих домов, который он приказал разрушить, был домом Тоньиты? Расскажет он своим детям и внукам об этой «яркой» странице своего послужного списка?

Как зовут офицера, который через несколько дней после того, как напал и разрушил дома в общине Чампа-Сан-Агустин, вернулся туда с конфетами и сделал фотографии, как он раздает их детям?

Как зовут офицера, который, подражая герою романа «Капитан Панталеон и рота добрых услуг» Марио Варгаса Льосы, направил десятки проституток для «обслуживания» гарнизона, занявшего Гуадалупе Тепейак? Сколько стоят проститутки? Сколько при этом зарабатывает генерал, командующий столь «рискованной» военной операцией? Какие комиссионные остаются мексиканскому Панталеону? Одни и те же проститутки — для солдат и для офицеров? Эти «услуги» предоставляются во всех гарнизонах кампании «по защите национального суверенитета»?

Если задачей федеральной армии является обеспечение национального суверенитета, почему вместо того, чтобы преследовать индейское достоинство в Чьяпасе, она не сопроводила Ортиса[42] в поездке в Вашингтон?

P.S., который одевает сердце в броню, чтобы рассказать о следующем… 8 марта жители Прадо спустились с гор. Семья Тоньиты вернулась вместе с последней группой. Когда жители Прадо возвращаются к тому, что осталось от их домов, во всех семьях повторяется одна и та же сцена: мужчины молча, в ярости и бессилии, обходят то немногое, что осталось, женщины рыдают, рвут на себе волосы, молятся, повторяют: «Боже мой! Боже мой!» и собирают порванную в клочья одежду, обломки того, что было их скромной мебелью, рассыпанные по земле в перемешку с дерьмом продукты, разбитые фигурки святой Гуадалупе, распятия, валяющиеся среди оберток от рациона армии США. Эта сцена уже стала для жителей Прадо почти ритуалом. В последние дни она повторилась уже 108 раз, по разу для каждой семьи. 108 раз бессилия, ярости, слез, причитаний, Боже мой! Боже мой!..

Тем не менее, на этот раз что-то изменилось. Есть одна маленькая женщина, которая не плачет. Тоньита ничего не сказала, не заплакала, не закричала. Она прошла через всю эту свалку в угол дома, в поисках чего-то. Там, в углу, как оставленная надежда, забытая, валялась разбитая чайная чашечка. Эту чашечку кто-то прислал ей в подарок, чтобы Тоньита-Алиса могла пить чай с Болванщиком и Мартовским Зайцем. В этом марте Тоньита увидела не зайца, а свой дом, разрушенный по приказу того, кто говорит что защищает суверенитет и законность. Тоньита не плачет, не кричит, не говорит ничего. Она поднимает осколки чашки и блюдца. Тоньита выходит, опять проходит через клочья рваной, втоптанной в землю одежды, через рассыпанные в грязи фасоль и маис, мимо своей матери, теток и сестер, которые рыдают, кричат и повторяют «Боже мой!» «Боже мой!». Снаружи, у подножия гуаявы, Тоньита садится на землю и начинает склеивать грязью и слюной осколки разбитой чайной чашки. Тоньита не плачет, но в ее глазах — холодный и жесткий блеск.

Как все индейские женщины последние 500 лет, она внезапно перестает быть девочкой и превращается в женщину. Сегодня 8 марта 1995 года, Международный женский день, Тоньите уже исполнилось пять лет и идет шестой. Ее холодный острый взгляд высекает из разбитой чайной чашки ранящие отблески. Любой сказал бы, что это солнце точит острие ненависти, которую посеяло на этой земле предательство… Как разбитое сердце, склеивает Тоньита грязью и слюной свою разбитую чашку. И кто-то рядом забывает на секунду, что он мужчина. И соленые капли, падающие с лица, не дадут заржаветь свинцовой груди…