Четвертая энциклика Бенедикта XVI, подписанная его преемником. Она же "первая энциклика Франциска" - [16]

Свет для общественной жизни

54. Воспринятая и глубоко усвоенная в семье, вера становится светом, просвещающим все социальные связи. Изведав отцовство Бога и Его милосердие, она простирается затем на путь братских отношений. В «современную эпоху» предпринимаются попытки построить всеобщее братство среди людей, опираясь на их равенство. Однако мало-помалу мы уразумели, что это братство, не объединенное общим Отцом в качестве высшего основания, не может существовать. Итак, необходимо вернуться к подлинным корням братства. История веры от самого ее начала стала историей братских отношений, хотя и была не лишена конфликтов. Бог призвал Авраама выйти из своей земли и обещал сделать его великим племенем, великим народом, на котором почиет божественное Благословение (Быт 12,1-3). На протяжении истории спасения человек осознаёт, что Бог желает всех, как братьев, сделать причастными единого благословения, чья полнота обретается в Иисусе, дабы все стали одно. Неисчерпаемая любовь Отца сообщается нам в Иисусе также через присутствие брата. Вера учит нас видеть в каждом человеке благословение для себя, свет лика Божия озаряет меня от братского лика.

Сколько пользы приносит граду человеческому взгляд христианской веры на общественную жизнь! Благодаря вере мы познали уникальное достоинство каждой личности, которое в прежние времена не было столь очевидно. Во втором столетии язычник Цельс упрекал христиан в том, что казалось ему заблуждением и ложью: полагать, что Бог сотворил мир для человека, поставив его над всем универсумом. Поэтому он вопрошает: «Зачем говорить, будто [трава] растет для людей в большей степени, чем для самых диких зверей, лишенных разума?»[46] «Если мы посмотрим на землю с небесной высоты, какова будет разница между делами человека и тем, чем заняты муравьи и пчелы?»[47] Средоточием библейской веры является личная любовь Бога, его реальное попечение о каждом человеке, его спасительный промысел, объемлющий все человечество и все творение и достигающий кульминации в Воплощении, Смерти и Воскресении Иисуса Христа. Когда эта реальность помрачается, исчезают критерии, позволяющие различить, что же делает жизнь человека драгоценной и уникальной. Он не находит своего места во вселенной, теряется в природе, отказываясь от моральной ответственности либо претендуя на то, чтобы быть абсолютным арбитром, наделяет самого себя неограниченной властью манипуляций.

55. Кроме того, вера, открывая нам любовь Создателя, побуждает нас больше заботиться о природе, обнаруживая в ней грамматику, написанную Им самим и обитель, вверенную нам, чтобы возделывать и оберегать ее; она помогает найти модели развития, основанные не на одной только пользе и выгоде, но почитающие творение за дар, которого мы все являемся должниками, и учит нас определять справедливые формы правления, признавая власть, исходящую от Бога, дабы служить общему благу. Вера также дает возможность прощать, а это нужно делать неоднократно, что требует усилий, терпения и усердия; прощение возможно, когда становится ясно, что добро всегда изначальнее и сильнее зла, и слово, которым Бог утверждает нашу жизнь превыше всех наших отрицаний. Впрочем, даже с точки зрения исключительно антропологической, единство сильнее конфликта; и хотя нам также приходится брать на себя бремя борьбы, но в ходе противостояния мы должны приходить к урегулированию, преодолению, преображению его в звено цепи, приводящей к единству.

С ослаблением веры существует опасность того, что придут в упадок сами основы жизни, как напоминает поэт Т.С. Элиот: «Вам важно быть приличными людьми. / А если я скажу, что этот навык / Навряд ли дольше веры проживет / Которая его снабдила смыслом?»[48] Если мы изгоняем из нашего града веру в Бога, ослабевает доверие между нами, только страх удерживает нас вместе, и стабильность оказывается под угрозой. В Послании к Евреям мы читаем: «Бог не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город» (Евр 11,16). Само выражение «не стыдится» связано с публичным признанием. Речь идет о том, что Бог возвещает публично, конкретными поступками, свое присутствие среди нас, свое намерение сделать прочными отношения между людьми. Возможно, это мы стыдимся назвать Бога нашим Богом? Быть может, это нам не свойственно признавать его Богом в публичной жизни, или мы не предполагаем, что эта общественная жизнь, которую он сам сделал возможной, имеет какое-то значение? Вера озаряет социальную жизнь, она сама обладает созидательным светом в каждый новый момент истории оттого, что помещает все события в отношение с источником и с общей судьбой в любящем нас Отце.

Утешительная сила в страдании

56. Св. Павел, напоминая христианам Коринфа о собственных лишениях и страданиях, связывает свою веру с проповедью Евангелия. Так как говорит, что в нем исполняется фраза из Писания: «я веровал и потому говорил» (2 Кор 4,13). Апостол ссылается на отрывок из Псалма 116, где псалмопевец восклицает: «Я веровал, и потому говорил: я сильно сокрушен» (ст. 10). Зачастую, когда мы говорим о вере, речь также идет о мучительных испытаниях, но именно в них св. Павел видит наиболее убедительное провозглашение Евангельской вести, так как в слабости и боли обнаруживается и являет себя сила Бога, что превыше наших немощей и скорбей. Апостол сам находится в смертельной ситуации, которая для христиан претворяется в жизнь (2 Кор. 4,7-12). В час испытаний вера просвещает нас, в страдании и слабости поистине открывается: «Мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса, Господа» (2 Кор 4,5). Глава 11 Послания к Евреям завершается упоминанием о тех, кто пострадал за веру, среди них особое место занимает Моисей, принявший на себя Христово поношение (ср. ст. 26). Христианин знает, что страдание неизбежно, но оно может приобрести смысл, сделаться актом любви, преданием себя в руки Бога, который не оставляет нас и, таким образом, стать периодом преумножения веры и любви. Созерцая единение Христа с Отцом, в том числе в момент наивысшего страдания на кресте (ср. Мк 15,34), христианин учится приобщаться к взгляду самого Иисуса. Более того, даже смерть озаряется и тоже может быть пережита как последний зов веры, последний приказ: «пойди из земли твоей» (Быт 12,1), последнее «прииди!», произнесенное Отцом, которому мы предаемся с доверием, чтобы Он укрепил нас в решающий момент.