Четвертая дверь - [27]

Дрю усмехнулся.

– История жизни Гудини напрямую связана с убийством Боба Фарра. Признаю, где-то я мог утомить вас болтовней о подвигах эскапизма, но сейчас мы как раз переходим к сути. А она заключается в психологии Гарри Гудини. Поэтому я еще раз прошу меня не перебивать и внимательно выслушать.

Все сидели молча, впечатленные словами старшего инспектора. Тот немного помолчал, а затем продолжил:

– Гарри Гудини, как вы, наверное, знаете, – псевдоним. Настоящее имя «Короля наручников» – Эрих Вайс. Он появился на свет шестого апреля тысяча восемьсот семьдесят четвертого года, предположительно в Будапеште, хотя точное место его рождения неизвестно. Эрих с детства любил развлекать друзей различными фокусами, а первыми его успехами в эскапизме можно считать побеги из чулана матери. С семи лет он часто ходил в цирк, а к четырнадцати уже поставил полноценный номер, который исполнял вместе с другом. Гудини не родился великим артистом. Его привели к успеху изнуряющие физические упражнения, любовь к выбранному ремеслу, железная воля и необузданные амбиции.

Да, честолюбие этого человека не имело границ, и его сногсшибательная карьера – тому подтверждение. Потребность блистать, быть во всем лучшим и неизменно удивлять публику обязывает нас считать Гудини гордой, эгоцентричной личностью. Он постоянно рисковал жизнью и отточил каждое движение, поставив перед собой задачу – не разочаровать зрителей и никогда не сходить с первых страниц. Вел себя, словно непослушный ребенок. Любопытно и его отношение к слабому полу. С посторонними Гудини держался очень робко, зато необычайно – и неоправданно – ревновал жену и до умопомрачения любил мать.

В девятьсот шестнадцатом году иллюзионист с супругой отправились на пароходе в Европу. Однажды ночью Гудини внезапно проснулся в своей каюте и, точно охваченный жутчайшим горем, с рыданиями вновь повалился на постель. Позднее он узнал, что именно в тот самый момент его мать скончалась от сердечного приступа.

Вспомнив гибель миссис Уайт, я вздрогнул. В ту ночь Генри метался в слезах, мучимый таким же предчувствием. Это был наш секрет, который старший инспектор знать не мог. Однако я стал понимать: Дрю явно проводил аналогии между жизнями Гудини и Генри. Но с какой целью?

Я украдкой глянул на друга. Генри больше не смотрел в пол, он жадно слушал рассказ полицейского.

– Гудини безумно любил мать, – повторил Дрю. – Он почитал ее, боготворил, заваливал подарками. Ее смерть стала переломным моментом в его жизни. Величайший иллюзионист, «Король наручников», «Принц эскапизма» впал в неутолимое отчаяние. Разумеется, он не мог больше появляться на сцене. Облегчение, как ни странно, в конечном счете дала ему вера. Гудини всерьез увлекся спиритизмом, стремясь еще хоть раз связаться с ушедшей матерью. Все попытки неизменно заканчивались неудачей, и отчаяние его переросло в ярость. Он стал беспощадно мстить спиритуалистам, разглашая секреты их трюков. Многие из тех, кто заявлял о сверхъестественных «силах», оказались обычными шарлатанами. Гудини буквально уничтожал их, с безжалостной решимостью разоблачая всех и каждого.

Несмотря на это, достоверно мысли Гудини о загробном мире нам неизвестны. Поговаривали, что глубоко в душе он действительно верил в паранормальные феномены. На смертном одре иллюзионист послал сообщение жене, каким образом с ним можно связаться после смерти. Но Бесс Гудини и сама скончалась в сорок третьем году, и мы уже никогда не узнаем, смогла ли их семья пересечь непреодолимую черту.

Закончив лекцию, Дрю закрыл книгу и с удовлетворением оглядел собравшихся.

– Вы еще не поняли? – осведомился он.

Артур поднялся.

– А должны? Да, между характерами моего сына и Гудини есть явное сходство, но что с того? Инспектор, я боюсь, репутация психолога ударила вам в голову. Вы пытаетесь разглядеть тонкости, которые вряд ли являются фактами.

Дрю сделал несколько шагов к камину, но остановился и вновь посмотрел на свою невольную аудиторию.

– Но как все-таки очевидна их близость, – тихо произнес он. – Я провел три долгих дня, опрашивая людей, связанных с Генри: его друзей и родных. Мы обсуждали все: детство, интересы, характер. За это время я очень многое узнал о нем. – Голос старшего инспектора дрогнул. – И теперь с уверенностью могу утверждать, что знаю о Генри столько же, сколько и каждый здесь присутствующий. Но такова моя работа, не более того. Психология – вот она, перед вами.

Давайте вместе проанализируем «явные сходства» Генри и Гарри Гудини. Во-первых, оба родились преждевременно. Здесь нет ничего особенного, не перебивайте, пожалуйста. С раннего возраста и тот, и другой забавляли друзей трюками, наловчились открывать запертые двери, а потом обоих покорил цирк. Каждый из этих детей имел одно заветное желание: поражать, изумлять, находиться в центре внимания. Теперь видите? Видите их всепоглощающий эгоизм, их непомерную гордость?

Я хотел вмешаться, но Артур Уайт меня опередил.

– Инспектор, вы преувеличиваете. Право слово, преувеличиваете. Ваши слова можно в той или иной степени отнести к любому артисту, – усмехнулся он.